Александр Аввакумов - Кара небесная [litres самиздат]

– Ладно, не ори, я не глухой. Я же еще раньше дал вам согласие и не намерен менять своего решения.

– Смотри, не испугайся в самый ответственный момент, – произнес Прохор. – Погубишь не только себя, но и нас с Вадимом.

Машина притормозила, пропуская на перекрестке пешехода, а затем свернула и поехала на улицу Баумана. Не доезжая до гостиницы «Казань», Вадим остановился и высадил Цаплина и Прохорова, которые решили пройтись по магазинам.

***

Игорь весь вечер провел с Жанной, которая накануне прилетела в Казань. Праздник был для нее лишь предлогом встретиться с ним.

Прохоров пригласил ее в «Грот-бар», в котором она никогда не была. Они сидели за столиком в дальнем конце зала и разговаривали.

– Игорь, что-то случилось? – поинтересовалась она. – Ты сидишь в баре, разговариваешь со мной, но мыслями где-то далеко. Скажи, что тебя мучает, может, я сумею помочь?

– Жанна, тебе просто кажется, что я не такой, как всегда. У меня все хорошо, и оснований для тревоги не должно быть.

Мимо столика прошла группа молодых людей, одетых в спортивные импортные костюмы. Все они поздоровались с Игорем и поинтересовались его делами.

– Кто эти ребята? – испуганно спросила Жанна. – Это же настоящие «гопники»! Ты только посмотри, как они одеты! Нормальные люди в спортивных костюмах в подобные заведения не ходят.

От этих слов Прохоров поморщился, как от зубной боли. Он сделал вид, что не услышал вопроса, и стал с интересом рассматривать брошь на кофточке Жанны.

– Игорь! Ты что, не слышал моего вопроса? Откуда ты знаешь этих парней? – настаивала она. – Смотри, как они вызывающе себя ведут, словно в этом зале, кроме них, никого больше нет.

Прохоров мельком взглянул на ребят и, повернувшись к Жанне, тихо сказал:

– Ведут они себя так, как умеют. И носят они спортивные костюмы, потому что других костюмов у них нет. Лишь в этом баре они чувствуют себя людьми, здесь к их требованиям и претензиям прислушиваются бармены и официанты. Пусть это мираж превосходства над остальными, но это так, поэтому их не стоит судить строго; их, наверное, нужно жалеть. Твой отец, Жанна, умный человек, и он сразу понял, кто я, поэтому не стал читать мне мораль. Представь себе, я такой же, как и они, парень, воспитанный улицей. Мне не хотелось сегодня говорить об этом, но ты сама начала этот разговор.

Она с удивлением посмотрела на него, явно не ожидая такой реакции на ее слова.

– Да, Жанна, я один из этих, как ты назвала, «гопников». Ты думаешь, я не мечтал о лучшей жизни? Мечтал и не раз. Ты думаешь, мы не видим, как власти воруют, тянут на себя все, что можно. Раньше все было народное, а теперь – чье-то личное. Почему так произошло, я не знаю. Знаю только, что все эти ребята спят и видят себя с достойной и хорошей работой. Я тоже мечтаю выбиться в люди. Поверь, я сделаю все, чтобы мои дети не знали, что такое быть, как ты говоришь, «гопниками».

Прохоров сделал паузу. Он смотрел на Жанну, ища в ее взгляде поддержку и понимание, но не нашел их. Чтобы как-то разрядить обстановку, она предложила Игорю немного погулять.

Они медленно шли по заснеженным улицам к дому Жанны. Только сейчас она вдруг поняла, что очень сильно обидела Игоря. Чтобы как-то сгладить свою вину, она безостановочно рассказывала Игорю о Москве, о своих знакомых, друзьях, о музыке, но прекрасно видела, что Игорю это неинтересно, и лишь чувство такта не позволяет ему оборвать разговор.

– Игорь! – обратилась она к нему, – А завтра мы куда с тобой пойдем? Я давно не была в казанских театрах. Ты случайно не знаешь, что завтра играют в Качаловском?

– Нет, не знаю, – сухо ответил он. – Представь себе, после шестого класса я ни разу не ходил в театр. Стыдно, но это так.

– Это очень плохо, Игорь, – поучительным тоном произнесла Жанна. – Нужно интересоваться культурной жизнью города, посещать театры, концерты.

– Наверное, ты права, обвиняя меня в невежестве, но я рос в такой семье, где мало говорили о театрах, гастролях, концертах. Намного чаще мои родители обсуждали вопрос, как прожить месяц. Мой отец – токарь-револьверщик шестого разряда, попал под сокращение, и оказалось, что он, кроме того, что точить сверхсложные и точные детали на своем станке, ничего не умеет делать. Вот так мы и жили всей семьей на одну зарплату матери. Где уж нам было до театров и музыки.

– Прости, Игорь, я не хотела тебя обижать. Я ведь ничего не знаю о твоих родителях, ты мне никогда о них не рассказывал, – примирительно сказала Жанна.