Елена Кралькина - Нам не дано предугадать

– А нам с Яковом не додумался позвонить. – Сергей явно обиделся. – Мы с Яшкой, конечно, уже в тираж выходим, но мозги и опыт кой-какой еще есть. Ладно, проехали. Ленка, скажи как на духу, замуж по любви выходишь или чтобы с матерью под одной крышей не жить?

Лена почувствовала, как напрягся Егор. Ей стало его очень жалко.

– Дядя Сережа, я люблю Егора и хочу за него замуж. Только не знаю, что получится, ты же мой характер знаешь. Мать здесь ни при чем.

– Ладно, коза, благословляю. Имей в виду: если что, у нас с Иркой для тебя место всегда найдется.

– Господа, вы, конечно, можете здесь еще долго друг другу в любви объясняться, но у нас есть более срочное дело, – громким голосом заявила Наталья. – Девушке Насте явно пора в роддом.

Кирилл и Георгий вскочили. Лена с Лизой кинулись к Насте. Яков схватил телефон вызывать скорую помощь.

– Всем оставаться на местах и сохранять спокойствие. Первые роды – это часов десять, – Наталья говорила командирским тоном. – Я пятнадцать лет в роддоме проработала. Могу и здесь роды принять, если приспичит. Сейчас позвоню Таньке, подруге. Она до сих пор, уже больше тридцати лет, в роддоме работает. Поедем к ней. Все будет в ажуре.

Кириллу сесть за руль и везти Настю в роддом не разрешили. Слишком волновался. Машину повел Георгий. Лена, конечно, поехала вместе с ним. Кирилла с Натальей пропустили в роддом вместе с Настей, а Георгия с Леной отправили домой ждать. Кирилл позвонил уже под утро. Родился маленький Яшенька. Роды принимала Наталья. Настя чувствует себя хорошо.

Майкл был очень доволен, что приехал в Россию так вовремя. Если бы он приехал хотя бы на месяц позже, было бы уже совсем не то. Столько событий мимо. В Америке про Вторую мировую Майкл практически ничего не слышал, она была слишком далеко. А здесь – прадед с такой судьбой, что глаза на лоб лезут. Всю войну прошел от звонка до звонка. Майкл решил блеснуть знаниями и сказанул при всех, что надо было сразу американцев попросить Гитлера побить. Все же знают, что, как только США открыли фронт в Европе, так сразу Победа и случилась. Майкл сказанул, и все сразу замолчали, посмотрели на него, как на идиота. А дядя Сережа, друг отца, вообще объявил, что за такие слова можно и по шее схлопотать. Дед с Кириллом ему потом много чего про войну рассказали. У Майкла голова кругом пошла. Как вообще на такой войне можно было выжить? А после войны? Как могли арестовать прадеда, если он не виноват? Почему прабабка в нормальный суд не обратилась? Как так можно: невинного человека – и на семь лет на лесоповал?

К заданию просмотреть бумаги прадеда Майкл отнесся с большим энтузиазмом. Ему казалось, что он попал в какое-то кино. Старые бумаги, карты, сокровища… И он – первооткрыватель. В большом ящике с бумагами Майкл нашел несколько страниц, где все было зачеркнуто-перечеркнуто, но кое-что все же читалось. Прадед писал о себе и о войне.

Я родился в лучшем городе на земле – Одессе. Моя мама, Розалия Львовна, пела в опере, а папа, Михаил Яковлевич, играл на скрипке в оркестре. В нашем роду такая традиция: всех старших сыновей называют Мишами или Яшами. Я по счету Яков Михайлович третий, а ты, Яша, уже четвертый. Очень нам повезло, что Мариночка за Мишу замуж вышла.

Надо ли говорить, что с раннего детства отец стал меня учить играть на скрипке? У меня ничего, получалось, только я знал, с детства знал, что это не мое. Как-то ехал в трамвае и услышал, как какой-то профессор (вид у него такой профессорский был) рассказывал своему внуку о законе всемирного тяготения. Вот это было интересно! Я тогда все книжки на эту тему, что смог достать, прочитал.

Жизнь моя пришлась на первые годы советской власти. Нашей стране нужны были молодые люди, которые построили бы счастливое общество, где не было бы места обездоленным. А тут моя скрипка и строение Солнечной системы… Я подумал, подумал и поехал в Москву строить метро. Отец с мамой посокрушались, но простили меня. Как-то я гулял по Москве и зашел в университет на физико-математический факультет. Очень мне там понравилось. Поговорил с комсоргом. Он мне объяснил, что нашей стране сейчас очень нужны свои, советские, специалисты, поэтому дал добро на поступление в МГУ. Я начал заниматься, курс физики порядком подзабыл. Естественно, стал ходить в библиотеку, а там библиотекарша – девушка Лилечка, тихая такая. Помню, серенькое платье на ней было с белым воротничком. Понравилась она мне очень. Лилечка всего боялась, у нее отец был белым офицером, погиб в 1918-ом. Мама недавно умерла, одна она осталась. Я быстро понял, что Лилечка – наш человек, советский, а за отца она не в ответе. Мы поженились. Я стал студентом – днем учился, а по вечерам работал. Почти перед самой войной родилась дочка – Мариночка. Мы только раз успели к родителям в Одессу на море съездить, а тут война. Хорошо, что родители как раз у нас в гостях в Москве были. Мы с отцом женщин сумели к родственникам в Сибирь отправить, а сами на войну, я – в регулярную армию, а отец со скрипочкой – концерты на фронте давать.