Елена Кралькина - Немчиновы. Часть 4. Я смогу!

– Что старый удумал? Ты, Вадим, что, выгнать меня решил, в богадельню сдать? Так Валька не даст, даже не думай. Забери деньги, на кой они мне? Живу у вас как у Христа за пазухой. Пожалуй, только машину пожарную Дюшке купи, уж очень машину парень хочет. – Тетя Зина даже кулаком по столу стукнула. Мадлен с Жан-Пьером тоже отказались от денег, сказали, что вся их жизнь в нас, что мы их семья. Попросили только, чтобы из дедовского альбома им одну фотографию подарили. Там они все такие молодые вместе с дедом в Париже. Больше ничего не надо. Я сразу же сбегал за фоткой, конечно, копию для себя сделал.

Тетя Зина и Жан-Пьер с Мадлен, сославшись на усталость, ушли к себе. Дядя все же сумел всучить старикам сберкнижки под предлогом того, что нарушать волю покойного нельзя.

Мы остались одни. Дядя открыл папку и раздал нам документы. Дед все свое состояние разделил поровну между нами, внуками. Нам с Танькой достался еще дом в Йере, где сейчас постоянно живут Танькины родители. Танька расплакалась. Подозреваю, что Танькина мать уже несколько раз звонила ей с вопросом, что будет дальше и получили ли мы наследство. Видел, что Танька с раздражением несколько раз бросала мобильник.

Для того чтобы вступить в наследство, нам не надо было платить налоги. Дед оформил нам дарственные и уже все оплатил. Как всегда, дед подумал обо всем и обо всех. Дядя довел до сведения мелкоты, что до совершеннолетия управлять их долями по завещанию деда будет он. Тете Вале дед оставил шкатулку с драгоценностями, которые он покупал для своей жены – бабушки Люси. Девчонки не утерпели и сразу же заглянули в шкатулку. Начались охи и ахи. Там действительно было на что посмотреть.

– Дядя, а тебе что, дед ничего не оставил? – Я был очень удивлен.

– Отец давно оформил мне дарственную на парижский дом. Больше мне ничего не надо. Мы с отцом все давно согласовали. Я, конечно, надеюсь, что проживу не меньше, чем отец, но я написал завещание. Половину всего, что у меня есть, принадлежит Валечке, это и по закону, и по совести. Если бы не она, у меня ничего бы не было, в конце концов, спился бы, наверное. Вторую половину я разделил на всех вас. Я хочу, Мишель, чтобы ты знал, что я считаю тебя тоже своим сыном.

В глазах у меня защипало, а в мозгу прояснилось. Я понял, что именно я должен сказать.

– Я промолчал на поминках, потому что у меня в голове был вакуум, а сейчас я хочу сказать. Мне кажется, что дед был ангелом-хранителем нашей семьи. Наверное, это называется интуицией, дед легко принимал судьбоносные решения, которые круто изменяли нашу жизнь, и всегда к лучшему. Дядя, помнишь, как дед за одну ночь все продумал и отослал нас в Сосновск? Мне было жутко страшно ехать, а теперь жутко страшно, что я мог сюда не приехать.

– Да, я тогда совсем не представлял, что мне с тобой делать. Да, и это отец посоветовал мне пригласить учителей, чтобы подготовить тебя к русской школе. Откровенно говоря, я был в ужасе. А вышло, что я познакомился с Валечкой, и теперь у меня есть все вы.

– Дед и вы с тетей Валей заменили мне родителей. Я никогда не чувствовал себя одиноким, брошенным, хотя я люблю и часто вспоминаю родителей. Дед был каменной стеной, за которой я чувствовал себя в полной безопасности. Теперь остались вы с тетей Валей. Пожалуйста, живите долго. А теперь я хочу сказать немножко о другом. Мне кажется, что сейчас нашим ангелом-хранителем должна стать Люська. Она уже наш ангел-хранитель. Я вам не рассказывал, но за три минуты до того, как мне позвонил дед с просьбой приехать, чтобы вразумить Соньку с Серым, я получил мейл от Люськи: «Мишка, приезжай! SOS!!!». – Все посмотрели на Люську.

– Это что же, вы с Глебкой и Тошкой за нами следили? – Серый еще не понял, что Люська выросла.

– Мы не следили, мы вас страховали.

– Вы нас??? Мелюзга! Курам на смех!

– Сам ты мелюзга, курам на смех. Вы же не чувствуете, кто холодный, кто теплый, а от Генки с Олегом прямо как на Северном полюсе дуло. Мы же не могли вас бросить. Тем более что Генка с Олегом прикидывались, что в Катьку с Шуркой влюбились, а между собой в сторонке все каких-то телок обсуждали. Я сначала не поняла, что за телки, а Тошка нам с Генкой объяснил, что так девчонок, с которыми гуляют, зовут. А потом Сережка повелся на Генкины слова о папе, хорошо, что еще Сонька в этих дураков не влюбилась. Я думала, думала, что делать. Хотела дяде Коле все рассказать, а потом Мишке написала.

– Молодец, Люська. Действительно, ангел-хранитель. Но я хочу сказать о другом, – вступила в разговор Сонька. Она вопросительно посмотрела на всех нас. Люська и мы с Серым кивнули, иногда мы понимаем друг друга без слов. – Папа и мама, мне кажется, что это неправильно – делить состояние Немчиновых на части. Мне кажется, что оно должно быть целым. Когда нам исполнится по восемнадцать, давайте соберем наши дарственные и напишем доверенность папе. Если же кому-то из нас что-то захочется купить, мы можем всегда собраться и решить этот вопрос все вместе. И еще я, кажется, нашла ключ.