Елена Кралькина - Немчиновы. Часть 4. Я смогу!

– Ты, Люси – Люся, правда графиня? Вот это прикол. А платье твое, правда что ль, из коллекции «Надин»?

– Мне его тетя Надя Батищева подарила, а из какой оно коллекции, понятия не имею.

– Красиво жить не запретишь, мне мамашка такое никогда не купит, ей все дорого.

– У тети Нади скоро будет закрытая распродажа. Хочешь, я тебе пригласительный принесу? У меня старшая сестра с мамой туда собираются, и тетя Надя несколько пригласительных прислала.

– Класс! Неси, конечно. Только Зойке не давай, даже если она просить будет. У нее папашка дюже богатый, пусть деньги платит. – Яна показала язык девчонке, которая стояла рядом с нами. Я утром видела, что ее в школу привез шофер на громадной машине.

–– Люська, ты хоть чуть-чуть рисовать-то умеешь? В вашем Скотопригоньевске-то, наверное, и учиться не у кого. – Яна начала меня доставать.

– Меня папа учил, он у меня архитектор.

– И че он, раз архитектор, в Скотопригоньевске делает?

– Папа много чего у нас в Сосновске построил, а еще во Франции и в Испании, у него свое архитектурное бюро. В Интернете можно посмотреть. Яна сейчас же принесла планшет, и я показала папин сайт. Ребята аж рты пооткрывали, когда увидели нашу усадьбу и все, что папа построил. Яна мне даже руку пожала. Прозвенел звонок. Десять минут назад я радовалась, что кончился урок, а теперь вздохнула с облегчением, что закончилась перемена.

Наконец я дождалась урока рисования, вернее, целых двух урока рисования. Задание было не очень трудным, но интересным. Я увлеклась и даже не заметила, как прошел первый урок. На перемене Арсений с Яной пригласили меня в буфет попить чай. Я пошла за компанию, хотя мне не хотелось прерываться. После чая я с радостью вернулась в класс… и обнаружила, что мой рисунок безвозвратно испорчен. Кто-то зачертил весь лист. То же самое случилось с рисунками Яны и Арсения. Яна выругалась, они переглянулись с Арсением и начали рисовать сначала. На меня Яна строго зыркнула и процедила: «Люська, не подведи, мы сделаем эту гниду». И мы сделали. Наши рисунки оказались намного лучше других, единственное, мы закончили рисовать минут на десять позже. Слава богу, Петр Николаевич не обратил на это внимание.

Перед уходом домой Яна с Арсением пригласили меня пойти с ними в субботу рисовать в Пушкинский музей. Мне эта идея очень понравилась. Конечно, плохо без Глебки и Тошки, но в Москве тоже ребята ничего. С Арсением и Яной вполне дружить можно, если только они поменьше болтать будут.

Мы с Вадимом очень волновались за Люсю, волновались, сможет ли она адаптироваться к новой школе и совершенно незнакомым ребятам. Мы договорились с дочкой, что, если ей станет совсем невмоготу, она позвонит мне на сотовый, и я сразу же прибегу ее спасать. Урок следовал за уроком, а от Люси звонка не было. Целый день я была в напряжении, я даже боялась верить, что пока все идет благополучно.

Я закончила занятия довольно рано, но осталась в школе. В конце дня нас с Люсей должен был забрать Вадим. Дома предполагался грандиозный праздник, так как все наши дети сегодня пошли первый раз в «первый класс». Я сидела в учительской и старалась читать очередной детектив, когда ко мне подошла пока незнакомая мне учительница и предложила пойти в буфет выпить чаю.

– Вы мама Люси Немчиновой? – У меня все внутри оборвалось, рано я радовалась, что все обошлось.

– Я преподаю русский и литературу у Люси в классе. Боюсь, что я была сегодня совершенно бестактной и обидела вашу дочь.

Чего-чего, а такого я не ожидала. Не каждый учитель способен признать, что был не прав, а тем более повиниться. По мере того, как я слушала рассказ о происшедшем на уроке, у меня все ближе и ближе к глазам подступали слезы.

– Неужели Люся прочитала стихи вслух? Вы понимаете, что вы для нас сделали? Наверное, это было жестоко, но вы гениальный педагог. Моя лучшая подруга Светка, тоже учительница, фанатка поэзии. Она часто читала Люсе стихи. У Люси хорошая память, она знает много стихов, но на уроках она ни разу рта не открыла. Светка не смогла ее заставить. Люся по памяти писала текст стихотворений и отдавала Светке на проверку. Мы обошли кучу психологов, но нам так никто и не помог, спасибо вам. – В конце концов я все же расплакалась.

Я еще не очень ориентируюсь в Москве, поэтому в Пушкинский музей меня повезли мама с папой. Яна с Арсением ждали меня на ступенях музея. Вместе с ребятами на ступенях стояла и мама Арсения, Лариса Константиновна. Она, оказывается, работает в музее научным сотрудником. Лариса Константиновна провела нас сначала в Итальянский дворик, но там было очень много посетителей. Это нам здорово не понравилось, будут всякие разные все время через плечо заглядывать, комментировать, что и как мы рисуем. Вот в Греческом зале оказалось гораздо спокойнее и, пожалуй, даже красивее. Там-то мы и расположились. Мы посовещались и решили, что рисовать будем часа три, а потом все вместе пойдем сначала обедать, а потом к тете Наде на закрытую распродажу. Янкины родители тоже должны были подойти к обеду.