Виктория Колобова - На заработки за бугор

Трубников пришел в этот офис, представился механиком, узнал все об условиях трудоустройства, внимательно изучил лицензию (кстати, как и тогда факсимильную копию), договор. Просил оригиналы этих документов. Ему ответили, что факсимильные копии имеют силу документов. Это он и сам знал. Только в случае Сазонова, Бутенко, такие же "документы" были отправлены в "ростовский филиал" но не из Германии, а из соседней комнаты с поддельными подписями и печатями. Нынешний "филиал" возглавлял Максим Палий. Помня о трагическом конце Колдаева, он осторожно наблюдал за этим филиалом, пока ничего не предпринимал. С помощью Виктора подробнее хотел узнать, кто такой Палий? Однако ничего толком узнать не удалось. Он захаживал в "Бригантину" якобы раздумывая, платить ему 800 долларов США или нет?

– Где же я работу получу? – спрашивал Трубников.

– В Сингапуре, – отвечала красивая девушка по имени Верочка и улыбалась.

Он тоже улыбался. Улыбались и другие мужчины, платили 800 долларов и улыбались:

– Когда?

– Мы вам сообщим, – отвечала Верочка.

Желающих заработать за бугром на этот раз оказалось намного больше, чем тогда. Да и размах этой псевдофирмы был пошире. Москва и Питер постоянно перечисляли деньги в Ростов.

Начался июнь.

– Как минимум, все лето они будут собирать деньги, – размышлял Трубников. – Тогда фирма закрылась в августе. Сейчас, может быть, в сентябре-октябре. Время у меня пока есть. И все же надо суметь поближе подойти к хозяину. Кто такой этот Палий? Если он подобно Сазонову скроется за границей, то его вряд ли кто найдет.

Ранним утром Трубников бросил на заднее сиденье кулек с продуктами и водкой и поехал по адресу, который дал ему Виктор.

– Выйдешь ты на Палия или нет, не знаю, – сказал Виктор, – но этот многих знает и рыбалку любит. Пообщайся с ним, не помешает.

– Ты же рыбалку любишь, поехали вместе.

– Нет, извини, меня не впутывай. Я следом за Колдаевым не спешу.

– Ладно, за адрес спасибо. Как зовут рыбака?

– Роман. Ихтиолог он, профессия такая.

Роман подсел к нему в машину и объяснил, что надо заехать на Портовую за Сергеем. Заехали за Сергеем, а потом ехали долго, следуя указаниям Романа.

Рыбалка удалась на славу. Трубников заядлым рыбаком не был, но ему повезло: три лещика, четыре щучки и карасики. Развели костер, сварили уху. Ели, пили, снова ели, пили. Роман оказался не только болтливым, но и хвастливым. Он очень гордился своими связями с прокуратурой. С гордостью рассказывал о том, как к нему обратилась одна женщина – знакомая его. Она просила заступиться за сына. Ее сын работал на авторынке "Фортуна". За этим авторынком давно следили, предполагали, что там отмывают грязные деньги. Действительно, выявили группу людей, занимавшихся этим. Доказательства собраны. Заведено уголовное дело, но еще идет следствие, еще не передали дело в суд. Вот она к нему и обратилась, дескать, помоги сына спасти, я отблагодарю.

– Так ведь я ей помог! – с гордостью говорил Роман.

– Как же ты смог ей помочь? – наивно удивился Трубников, – если уже были все доказательства его вины собраны? Так запросто пришел в областную прокуратуру чайку попил, поболтал и все решил?

– Да ну тебя! – отмахнулся Роман, чего я там забыл, чтобы туда идти? Я в сауну к Дрону пошел. Ты к Дрону вовсе попасть без меня не сможешь, а так, чтобы с кем надо встретиться и вовсе. А я-то всех знаю, я смог.

– Ну и дальше что? – Не унимался Трубников.

– А дальше я ей передал, что они мне сказали. Они не один день над этой группой работали, все их телефонные переговоры записывали. Голос ее сына тоже звучал, но одного человека спасти можно, если хорошо поработать, что надо стереть его голос. Только за это платить надо. Платить деньгами или натурой.

Трубников поперхнулся ухой и закашлял. Роман засмеялся:

– Это не то, о чем ты подумал. Натурой – это однокомнатной квартирой в центре Ростова.

– И у нее такие деньги были?

– Еще бы! Она еще и мне благодарность дала. А сын ее в суде проходил не как участник, а как свидетель.

– Рома, своди меня в сауну к Дрону, – сказал Трубников проникновенным голосом.

– В Ростове много саун, в любую иди, а к Дрону только свои вхожи, ты уж прости, но тебе нельзя.

Когда Трубников вернулся с уловом домой, то застал там одну Юльку, она играла вальсы Шопена, он не захотел мешать ей. Сунул рыбу в морозилку, сел в кресло, слушал музыку, смотрел в окно на голубое небо, на зеленую листву деревьев. Постепенно уходил с души неприятный привкус, оставшийся от общения с Романом.