Виктория Колобова - На заработки за бугор

– Может, его на художественную гимнастику отдать, – думал он, глядя как малыш кувыркался на ковре и носился за котом. Леша болел долго и очень тяжело. Нужны были деньги. Трубников снова вернулся в охрану, часто выходил на внеурочные дежурства. Отправлял деньги дочери в Севастополь. Людмила все время порывалась ехать к ним, но он категорически возражал. Паша требовал много внимания. Только в марте Костя снова прилетел в Ростов и забрал сына.

В марте Трубников вернулся к Бутенко, но… Он скоропостижно скончался в результате ДТП. Сазонов окончательно исчез за границей.

Прошел суд над Колдаевым.

Трубников, пытаясь найти причинно-следственные связи, ходил в суд, читал протоколы судебного процесса. С ростовскими газетами он знакомился ежедневно. Они дружным хором изобличали милиционера-взяточника, а Егорова выглядела то ли невинной жертвой, то ли героиней, изобличившей обортня в погонах. О том, что она украла флакон с дорогими духами, в газетах не упоминалось. Дескать, несчастную девушку схватил злой милиционер и хотел дело на нее завести. Вымогал деньги, чтобы дело не заводить. Судебный процесс был построен на показаниях Егоровой и отпечатках пальцев Колдаева на деньгах. Колдаев говорил Трубникову, что она первая прошла в кабинет и села за его стол, а из показаний Егоровой все было иначе:

– Он сидел за столом, я на стуле рядом. Я достала конверт и передала Колдаеву. Колдаев взял у меня конверт с деньгами пальцами обеих рук за уголки конверта и, нагнувшись влево, положил конверт в ящик стола, по-моему, в нижний, так как ему пришлось нагибаться.

– Если верить этому, – думал про себя Трубников, – то Колдаев не прикасался к деньгам, лежавшим в конверте, ведь буквально сразу после этого в его кабинет зашли с обыском. Как же отпечатки его пальцев оказались на меченых деньгах?

Но больше всего Трубникова шокировал приговор. Судебной коллегией по уголовным делам Ростовского областного суда Колдаев приговорен к восьми годам лишения свободы с конфискацией имущества, с содержанием в исправительно-трудовой колонии общего режима, а также лишен звания старшего лейтенанта.

–Да, хреново, – сказал ему Виктор при встрече, – оставь это. Не дай Бог сам в этом болоте застрянешь. В конце концов, Колдаев сам виноват. Закрыл бы дело сразу, когда я ему сказал, так он же захотел правду найти!

Прошел апрель, наступил май. Ростов расцвел каштанами, сиренью, тюльпанами… Трубников любил Ростов. Ходил просто так по улицам, думал о своем.

– Слишком жестоко обошлись с Колдаевым, еще этот несчастный случай с Бутенко. Люди, заплатившие деньги за липовое трудоустройство, уже никаких претензий не предъявляли, разошлись по домам, ничего не добившись.

Есть такое понятие в социологии "working poor" – работающая беднота. Это те бедолаги, которые живут за чертой бедности, несмотря на ежедневный изнурительный труд, как правило, физический труд. Именно на них сделали ставку Сазонов и Бутенко. Нищета и безысходность для многих людей давно стали нормой жизни. Они доверчиво несли деньги, заработанные кровавым потом, надеялись, что смогут заработать за границей. Пожалуй, не столько денег жалко, сколько очень обидно быть обманутым.

Трубников ходил по своей любимой Пушкинской улице, любовался деревьями, а в глубине души сидела заноза:

– Пообещал, но не смог найти кукловодов. Может, дирижировал этим спектаклем сам Сазонов? Вряд ли. Здесь чувствуется рука афериста очень высокого уровня, который многое может и силу имеет. Что за время настало? Неужели инициатива и энтузиазм нынче встречаются только у мошенников?

Он узнал через Виктора, что с женой и сыном Колдаева, не нуждаются ли они? Жена с сыном уехала к себе домой в Мелиховскую, там со своими родителями и живет. Материально они хорошо обеспечены. Постепенно, занятый повседневными заботами, приехавшими на все лето дочерью и внуками, он стал забывать Колдаева, липовую рекрутинговую фирму.

Однако вскоре произошло нечто, что заставило его все это вспомнить. Трубников вечером сидел на балконе, курил, читал газету "Свободное слово". Его внимание привлекла небольшая статья под заголовком "Бригантина подымает паруса". Итальянская фирма "Бригантина", имеющая филиалы в Ростове-на-Дону, в Москве и С.-Петербурге, рекрутировала моряков для работы за границей. Все было очень похоже на аферу Сазонова, Бутенко, но ставки были повыше. Если тогда с бедолаг собирали по 300 долларов США, то теперь – по 800. И офис теперь был не на Красноармейской, а на Буденновском.