Виктория Колобова - Под горочку со свистом

Лена убежала к забору, расстегнула куртку.

– Что это с ней? – удивился Алексей, – почему ее тошнит? Колбаса свежая, пельмени хорошие. Беременная? Кому это вы названиваете? – он с подозрением смотрел на Трубникова, – мы с Наташей сейчас уезжаем, и вам пора.

Трубников не обращал на него внимания, говорил с кем-то по телефону, диктовал адрес Самоковских.

В этот день Трубников познакомился со следователем. Патологоанатом, приехавший с ней, после нескольких часов «археологических раскопок» обнаружил еще несколько маленьких косточек человека и коронку. Осталось только сравнить формулу зубов из стоматологической поликлиники, где лечил зубы Валерий Михайлович, с обнаруженной коронкой.

У Урбана разболелась голова. Он не понял, чем вызвана боль: диалогом с Наташей или косточками несчастного деда.

– Обидно, сказал он, когда они с Трубниковым и Леной ехали домой в Ростов, – за державу обидно.

Трубников молча вел машину. Лена погладила Урбана по плечу:

– Лена, Леночка, мы с тобой успеем в отпуск! Подышу свежим воздухом, приду в себя. Ты понимаешь, все трубят об обнищании народа, а ведь духовное обнищание намного страшнее!

– Духовное обнищание? – спросил Трубников, – это ты о России или обо всем современном мире? Америка, Европа?

– Европа, – потер виски Урбан, – ни в какой стране Европы бабуля Самоковская не смогла бы собрать милостыню даже на кусок хлеба! Церковные храмы, костелы продают за бесценок! Давно нет прихожан, все храмы живут за счет прихожан. Без прихожан, без паствы храму нечем платить по счетам, не за что делать ремонт, без него храмы разрушаются. Чтобы сохранить, их продают за бесценок. Новые хозяева устраивают в алтаре ресторан. Почему такое происходит, откуда пошло и когда началось? Смею предположить, что начало конца обозначилось, когда в XX-ом веке многие страны Европы на государственном уровне провозгласили толерантность. Нет, я не против толерантности! И все же должна же быть идейная и духовная основы общества! Без национальной идентификации как жить? Без национальной идеи?

– Хм, – перебил друга Трубников, – Боря, перечитай нашу Конституцию. В статье 13 сказано, что в Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

– Я эту статью помню. Там еще сказано, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Пожалуй, это было обусловлено страхом реставрации социализма. Да, мы тоже живем в эпоху толерантности.

– Самоковская просила милостыню у церковной ограды, – сказала Лена, – она не заходила в церковь, не присутствовала на службе, ей не надо было, не хотелось. Я, к сожалению, не так уж часто хожу на литургию. Но я сама видела, как во время литургии свечи зажигались сами. Не электрические свечи! Пламя загоралось само на погасшей свече. Лики икон смотрят на людей живыми глазами. Это уже не иконы! Это живые люди!

В церкви во время службы всех собравшихся прихожан объединяет соборность. Понимаете ли вы меня? Есть толпа и есть самоорганизованное общество, объединенное соборностью. Толпа никогда никого не защищала и не спасала. На глазах у толпы могут происходить жестокие преступления, толпа не может никого спасти, сама легко поддается панике. А самоорганизованное общество не допустит никакого проявления жестокости. Православие в России переживает ренессанс. В развитии и укреплении православия один из важнейших залогов возрождения России.

– Я даже спорить не стану, – улыбнулся Урбан, – и все же современное российское общество фрагментированно по многим признакам: классовому, имущественному, идеологическому, национальному, религиозному… Фрагментация, стремительное расслоение на богатых и бедных опасны тем, что могут привести к аполитичности масс. Отчуждение масс от политики, от власти очень опасно.

– Почему? – удивилась Лена, – что страшного произойдет, если я не пойду на выборы? Если честно, то я не верю, что могу влиять на принятие государственных решений. Чем же так опасна аполитичность массового сознания?

– Сильно вырастет зависимость власти от аппаратных, групповых интересов, вырастет опасность столкновения амбиций. Я принял уже три таблетки анальгина, а головная боль не слабеет! Никак не могу прийти в себя от того, что студентка Медицинского университета никогда не читала Шекспира! Бабушка, чтобы студентка модно одевалась, просила милостыню на церковной паперти. Студентка и ее родители весьма довольны такой помощью от бабушки. Возмутился только дедушка, захотел развестись.