Виктория Колобова - Убйство на рыбалке

– Бедная Лена! Ее жених оказался монстром? Откуда такие берутся?

– Если хочешь вырастить монстра, то дари ему с детства только деньги на все праздники, побольше балуй, все позволяй, никогда не наказывай. Такова педагогическая система Фарсобина. Он дарил деньги сыновьям, потом внуку. Все им позволял, потому что сильно любил.

– Кого любил? – не понял Липкович, – деньги или сыновей?

– Он детей и внука любил, он и деньги любил, кого больше? Не знаю.

В это время из палатки вышли Вера с Денисом и Лена. Липкович вздохнул с облегчением:

– Лена! Жива и здорова! Он поспешил к женщинам и ребенку.

Первыми в сопровождении Липковича на катер отправили женщин и ребенка. Слава так и не уснул, несмотря на изрядную порцию снотворного, но был заторможен. Потом на катер хотели отправить самого детектива. Он оказал сопротивление, объяснив, что без Олега остров не покинет. К счастью, Олег появился из дождя с видом победителя. Нет, он не встретил призрака. Он нашел бутылку из-под шампанского с запиской внутри. Трупы оставили на острове в ожидании погоды, чтобы потом вернуться и провести расследование. Записку из бутылки извлекли на катере и прочли вслух:

«Мы провели на Буравке три самых счастливых дня в нашей жизни, о чем свидетельствуем в настоящем письме. Нас четверо друзей: Слава Петров, работает на Часовом заводе, Володя Куракин – штамповщик с Сельмаша и две наших подруги Валя и Надя, работницы обувной фабрики, что на Комсомольской площади в Ростове-на-Дону.

Мы сбежали на остров, от городской суеты, чтобы отдохнуть. Мы провели здесь три дня. Три дня отдыха, счастья! Это самые счастливые дни в нашей жизни!»

Далее следовали подписи четырех отдыхающих и дата: 16 июля 1975 года.

После прочтения записки на катере воцарилась тишина. А Трубникову стало немножко грустно. Он вспомнил те времена, когда был молод. Бесперебойно работали заводы, всем аккуратно платили зарплату. Люди приезжали на Буравку, чтобы отдохнуть, а не поубивать друг друга в погоне за владением бизнеса, в погоне за большими деньгами. Что-то исчезло, необратимые процессы произошли. Что-то безвозвратно исчезло…

***

На берегу их встречал Тимофей Капустин при полном параде: в пиджаке и галстуке.

– Ваши смартфон и машину сохранили, матушка вареников с вишнями и со сметаной приготовила, ждет вас.

– А я не один, – улыбнулся Трубников, – со мной две женщины, ребенок и два моих друга: Женя Липкович и Олег Шестаков.

– Матушка приготовила много вареников. На всех хватит, милости прошу.

Поблагодарив сотрудников МЧС за помощь, Трубников и Олег подхватили заторможенного и сердитого Славу, пошли за Тимофеем. Он то и дело оглядываясь на Славу, спросил, кто его обидел?

– Он Богом обиженный, за ним скоро приедут, он в другой раз покушает вареников. В другой раз и в другой компании, – ответил Трубников.

Он не ошибся. Славу забрали, а вместе с ним и самого Трубникова для разъяснений. Он не отведал ни одного вареника. Зато Липкович поел за троих. Олег, Вера, Лена и ребенок не отставали. Поблагодарив Капустиных, Липкович развез всех по домам на машине Трубникова, которая стояла все это время во дворе Капустиных. И вернулся домой. Позвонил Людмиле, отчитался.

– Все вернулись домой, а мой Коля? Надеюсь, он сегодня вернется домой, а не на Буравку?

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Липкович грустно глядя в окно. Небо прояснилось, шторм миновал.