Николай Мальцев - Легенда о золотом кирпиче

Если честно, в доме Веры Ивановны хранилось много ценного для любителей старины. Само строение было не особенно древним – его воздвиг в тридцатых годах прадед Андрея, когда сумел с молодою женой выбраться из деревни. Был он великолепным механиком – самоучкой, и когда в городе затеяли строить завод, кто-то из немалых чинов обратил внимание на умельца. Не прогадал: портрет Николая Степановича по сию пору висит в городском музее на стенде, посвященном становленью промышленности. А по крестьянской обстоятельности из деревни были привезены и многие вещи, переползшие в эпоху построенья социализма еще из предыдущего века. Что интересно, вещи эти легко пережили более новые, и кое-какие из них до сих пор служили бабушке Вере. Например, стеклянная чайница, блюдо из толстого расписного фаянса, сечка для рубки капусты… При веерных отключениях электричества, одно время случавшихся пугающе регулярно, выручали керосиновая лампа на ножке и древний медный подсвечник – предметы зависти для соседей, вынужденных за отсутствием раритетов приспосабливать к реалиям современности что попало.

Но это все были предметы не особенно ценные. А вот что, наверное, действительно впечатлило бы антиквара, так это икона, которая всегда, сколько помнил Андрей, висела в укромном углу маленькой спальни. Вера Ивановна религиозною не была, в церковь никогда не ходила, хотя яйца на пасху, конечно же, красила. Ну, да кто их не красит? Большинство россиян воспринимают это просто как красивый народный обычай, не вникая в то, что за ним стоит православная вера. Тем более времена, когда за яичко, вареное в луковой шелухе, можно было лишиться не только карьеры, но и свободы, давно миновали. Так вот и бабушка Вера: сама над собою шутила, что Верой ее назвали, наверное, зря. Была в ее жизни надежда, была и любовь, а с верой вот как-то… Не смогла ее, пионерку, сбить в свое время с пути деревенская мать, которая и посты соблюдала, и Библию читала по вечерам. Ну, да она не особенно и старалась – понимала, в какое время живет, и ни мужа, ни детей, ни себя под доносы соседей подводить не хотела. Сама-то веру свою таила – идя в городскую баню, крестик с шеи снимала. Но икона – благословенье родителей – так в потайном уголке и пряталась от недобрых людей. И дочка, Верочка, сохранила ее все в том же углу. Уже не как благословенье, а просто как память о матери.

Икона была очень старой. Лет сто, никак уж не меньше. Грустный лик Богородицы едва различим за потемневшим окладом из чеканного серебра. Детское личико Иисуса немного светлее, но зато на нем заметны оспинки отлетающей краски. Да, время неумолимо! Подумать только, эта самая вот икона висела в крестьянской избе тогда, когда еще и про электричество не слыхали! До революции, времена которой сейчас, пожалуй, не помнит уже никто из живых. А может, она, икона, застала и Александра-освободителя? В древнем искусстве Андрей разбирался не сильно – на уровне неискушенного зрителя, и, конечно, определить возраст старинной доски даже примерно не мог. Но, по любому, даже сто лет – срок немалый. Сколько же повидали эти мудрые глаза, написанные тоненькой кистью…

Стоп! Андрей даже вздрогнул. Удивительно, что эта мысль не приходила в голову раньше. Ладно в детстве – тогда на многое не обращаешь внимания. Но потом-то, потом, вспоминая уютную бабулину спаленку, как он не обратил на это внимания! Икона с массивным окладом из серебра – в крестьянской избе! Да она, поди, стоила дороже коровы! В деревнях такими могли разжиться только революционно настроенные крестьяне после погромов барских усадьб. Только вот рядом с Сосновкой – родиной прабабушки и прадеда – никаких усадьб не было. Разве что монастырь… Андрей шумно вздохнул. Неприятно, конечно, что твои предки тоже разрушали и грабили старый мир в надежде на его развалинах выстроить новый. Но найти первый след сразу, едва сойдя с электрички – определенно удача!

***

В своей комнате Тамиэль неторопливо разделся и лег на постель поверх покрывала. Настроение было поганое. Прогулка испорчена. Болели челюсть, расквашенная губа и затылок. Хорошо еще, ничего не сломали и зубы не выбили. А возможность такая была – парнишка и правда в драке толк знал, удар у него – о-го-го! Такого бы да в союзники! А еще лучше – в ученики… Второй, здоровенный придурок, мог бы стать идеальным орудием. Сразу видно, думать он не привык, ему больше нравится делать, что скажут. Уж Тамиэль бы сказал! Но не судьба. Видно, не такого Деяния хочется Сатане. Не нужны ему другие ученики. А то бы помог…