Лера Колосок - Я люблю тебя [litres самиздат]

– А вот и жених наш красавец, молодой красноармеец.

– Это Петька что ли будет? Шалопутный.

– Может переговорим, мамаша насчет свадебки то. Клавдия схватили вилы, махая ими над головой, выскочила во двор.

– Быстро все со двора, пока животы то вам всем не по вспарывала. Нечего девке голову то забивать, морочить. Не твоего то поля ягодка. Поищи себе по проще невесту.

– А это мы еще посмотрим. Кричал Петр Клавдии в лицо. Что, не договоримся, мамаша?

– Какая я тебе мамаша?

– Не хочешь мать по-хорошему, силой девку увезу.

– Пошел вон жених хреновый. Пока я тебе кишки то на вилы не намотала.

– Попомнишь ты еще мои слова мамаша. Пожалеешь еще не раз.

Петр так разозлился за унижение, которое получил, решил на зло Клавдии овладеть Настей. Это уже была не любовь, это была месть. Глаза его налились кровью, верхняя губа начала дергаться, рот перекосило в ехидной улыбке. Его всего трясло от злости и ярости.

– Ну смотри мать, я хотел по-хорошему.

Петр поставил себе цель в жизни. За неделю, которую он здесь пребывает, во что бы то ни стало овладеть Настей. Это теперь стало его главной целью в жизни, делом чести, отомстить за свое унижение. Он стал следить за библиотекой, где она работает. Кто, когда уходит с работы. Он караулил Настю. Ждал, когда она останется одна, чтобы осуществить свое подлое намерение. И вот он этот момент настал. Все уже вышли из библиотеки, Настя еще не выходила. В окнах горел свет. Петр зашел в коридор, закрыл двери на ключ, а ключи спрятал в карман.

– Вот ты птичка и попалась. Довольно прошептал он себе под нос.

– Кто там? Извините. Мы уже закрываемся. Приходите завтра. Говорила Настя из другой комнаты.

– Настенька! Любовь моя. Милая. Как же я по тебе соскучился.

– Петр? Это ты? Зачем? Он начал ее обнимать и целовать.

– Подожди. Дайка я хоть погляжу на тебя. Какой ты стал.

– Какой?

– Совсем взрослый мужчина.

– Настенька. Я приходил к тебе свататься, хотел засватать тебя.

– Петенька. Ты же видишь, что моя мама против. Она никогда не даст нам своего благословения.

– А может мы без ее благословения? А?

– Нет. Против воли матушки я не пойду.

– Ну почему? Настенька? Мы же любим друг друга. Что же нам теперь делать? Ты же меня любишь, я знаю. Или нет? Настя смотрела в пол, кусала губы.

– Без матушкиного благословения никак нельзя. Нам счастья в жизни не будет.

– Ну не век же тебе с матушкой жить. Тебе и свою жизнь устраивать надо. Я увезу тебя с собой, а потом, когда мы распишемся, маменька твоя свыкнется с мыслью, что мы вместе, простит нас и благословит. Куда ей потом деваться. Он снова стал ее обнимать и целовать.

– Подожди. Подожди. Надо подумать. А где я там буду жить? Ты ведь еще служишь?

– А где живут все жены офицеров? С офицерами.

– Но ты то еще не офицер?

– Но я им буду, если ты только захочешь. Я все для тебя сделаю, родная моя Настенька. Ведь я люблю тебя.

– Давай уже ты отслужишь, приедешь, а осенью сыграем свадьбу.

– Нет. На это я пойти не могу.

– Почему?

– Пойми. Да разве я смогу еще полгода без тебя прожить.

– Но ты ведь как-то жил без меня все это время?

– Да. Это потому, что я тебя не видел. А сейчас, когда я тебя увидел, чувствую, что все, не смогу больше ни дня без тебя прожить. Он снова стал ее обнимать и целовать.

– Погоди. Петруша. Не спеши.

– Ну почему? Сейчас, когда никого нет, мы одни, нам никто не мешает, разве мы не можем просто поцеловаться?

– Но сюда могут войти. Нас увидят вместе. Расскажут матери, она же меня прибьет.

– Да? А это ты видела? Он показал ключи. Сюда уже никто не войдет.

– Ты запер двери? Но зачем?

– Чтобы просто обнять тебя и поцеловать. Мы больше ни где не можем встретиться. Ты ко мне на встречу не приходишь, на свидание, уже сколько лет я тебя жду все ночи на пролет. Никогда не мог тебя обнять и поцеловать. Он начал ее обнимать.

– Погоди же ты.

– Ну что погоди. Я все понял, ты меня просто не любишь. Да? А я как дурак, все ждал тебя, мечтал, что ты будешь моей женой. У нас будет семья, детишки, похожие на тебя и на меня. Ну что? Нет так нет. Тогда я пошел. Я ухожу с разбитым сердцем.

– Куда ты?

– Куда? Куда. Пойду напьюсь. А как приеду на службу, застрелюсь. Потому как нет мне больше без тебя жизни, Настенька. Лучше застрелюсь. Петр пошел к входной двери.

– Петя. Петенька. Ну подожди. Может потерпим еще полгодика? А?

– Ты сама подумай. Как человек может прожить полгода с разбитым сердцем? Прощай Настенька. Прощай любимая. Может еще когда-нибудь свидимся? Нет. Навряд ли. Говорил он плачущим голосом, вытирая глаза кончиками пальцев.