Николай Сапрыков - Следящий за горизонтом [litres самиздат]

– Мы согласны, – объявил вернувшийся Волков. В это же время Энцу достаточно быстро скрылся в дверном проёме, противоположном от выхода на улицу. – Ну а на черта он пропащего оставил нам?

– Что с тобой делают? – Майкл неожиданно обратился к Миславу.

Хорват поднял полный отрешённости и боли взгляд, и до последнего казалось, что кроме этого взгляда, который уже говорил о многом, никаких ответов не последует. Однако немного выпрямившись, он-таки произнёс:

– Твоя вина. Это ты…

– Не столь важно, что с ним происходит здесь, – встав напротив Майкла, Волков провёл рукой по волосам, – куда важнее, что вы теперь можете это остановить.

– Пиво есть? – Мислава снова начало потряхивать.

– Нет, – вздохнул Майкл, – что от меня требуется?

…1.7

Несколько следующих недель Майкл делал то, что у него получалось лучше всего – он плыл по течению. Чужая воля угрожала как его жизни, так и жизни Лорис, он это понимал. От него также зависела дальнейшая участь Мислава. Удивляясь собственной реакции, он всё чаще замечал, что судьба этих двоих последнее время трогала его куда больше, чем собственная. Но он всё ещё тот человек, который оставил умирать людей в горящем доме, был слеп к желаниям своей жены, трусливо прятался от любых ответственных решений.

Чувства, так тесно переплетающиеся друг с другом, были настолько противоположными и неразборчивыми, что Майкл начинал ненавидеть себя. Копаясь в себе более усердно – всё глубже и глубже, пытаясь создать картину дальнейшего существования, в которой есть возможность быть счастливым, он самолично пожирал себя, не оставляя себе никаких шансов.

Всё, что наказывали говорить, Майкл говорил, что нужно было делать, делал. За короткий срок он стал примером дисциплины для своих «директоров», для «РОД» в частности. Отвечая на заранее обыгранные вопросы, он не чувствовал ничего, кроме боли.

Майкл успел побывать на двух телевизионных шоу, дать бесчисленное количество интервью, даже поучаствовал в благотворительном мероприятии, организованным фондом «РОД». В глазах окружающих Майкл стал одновременно и мучеником, и героем: будучи заложником обстоятельств, он боролся во спасение людей, был заключён под землю, введённый в заблуждение совокупностью разных факторов, выживал в нечеловеческих условиях. Оставшись сегодня один, продолжал верить в добро, поддерживая других своим примером.

Майкл уставал перечислять в уме количество нестыковок в этой выдуманной альтернативной истории своей жизни, но казалось, нестыковки ищет в этом всём только он, остальные с радостью верили в хэппи-энд, в доброе начало и справедливость.

О Лорис ничего не было слышно. Ни где она, ни чем занимается. И вроде она какой-никакой участник всех этих событий, но её значение так же умолчали, за что Майкл был в определённой степени благодарен своим покровителям. Его даже восстановили на должности, дав прибавку к зарплате. И всё это было как будто в пустоту.

Красота природы, возможность лицезреть новые горизонты, ничего из этого Майкла больше не интересовало, хотя он иногда и пытался убедить себя в обратном. Вид из окна дома стал пустышкой, как и любой другой, новые знакомства были всегда ни к месту, музыка и книги не вдохновляли, а деньги, получаемые им от консалтинга просто складировались либо в банке, либо на прикроватной тумбе – Майклу они были не нужны.

На улице холодало. Синоптики не исключали возможность появления снега к концу месяца. Сегодняшний праздник, на который Майклу неминуемо нужно было явиться, был обусловлен масштабным открытием лабораторией Флеминга в области медицины. Подробностей Майкл не знал и не интересовался ими, всё, что ему было известно, это то, что в основе открытия лежала совершенно передовая формула борьбы с пыльцевой аллергией. Искренность, с которой Майкла забавляло данное совпадение, была максимальной. Участвуя в той или иной беседе с гостями, он не упускал возможности внести какую-либо невнятную реплику, которая ему одному казалась остроумной.

Но в основе любого разговора была договорённость, потому как о легенде выживания Майкла тут знал, казалось, каждый. Именно что о легенде – правдой он делиться не имел права. Ни ради себя, а ради ушедшей спутницы жизни и убийцы психопата, каким его сделал сам Майкл. Он как машина, действовал по заранее введённой программе, не получая изнутри никакого эмоционального отклика.

В один момент ему стало душно, каждый из этих зевак обременял Майкла, ему захотелось найти тихий уголок, «отдышаться», чтобы потом с новыми силами продолжить играть эту партию, победа в которой сулила «РОД» большую прибыль. Под звон бокалов, лёгкий смех и бесконечные однообразные разговоры Майкл вырвался к двери, белой двери, за которой могло оказаться всё что угодно. Хватало того, что оттуда не доносился никакой посторонний шум.