Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

Судья Сайлер кивнул, но вслух ничего не сказал.

— Мисс Нордж считала, что вдова, являющаяся обвиняемой по этому делу, враждебно настроена к интересам своего мужа и отравила его. Пожалуйста, обратите внимание: я только говорю об ее искренних чувствах, которые не являются доказательствами в данном деле. Я просто объясняю, почему ее отношение к вдове и адвокату вдовы просто не могло быть дружеским, и она не хотела с ними сотрудничать и идти им навстречу. Технически кое-что из того, что она сделала, может противоречить закону. Поэтому я советую ей не отвечать на заданный вопрос.

Вэндлинг поджал губы.

— В понедельник, двенадцатого числа, вы пошли в банк в Парадайсе и положили какие-то деньги на счета?

— Да.

— И снимали какие-то деньги?

— Да.

— Снимали наличные?

— Да.

— Где сейчас находятся эти деньги?

— Мой адвокат поместил их в сейф.

— Вы претендуете на эти деньги?

— Разумеется, нет.

— Кому они принадлежат?

— Это часть наследства, оставленного мистером Дейвенпортом. Могу сказать, что все операции, которые я совершала — размещение денег на счетах и снятие со счета — проводились строго в соответствии с четкими инструкциями мистера Дейвенпорта.

Вэндлинг взглянул на Мейсона. Мейсон покачал головой.

— У меня все. Вы можете проводить перекрестный допрос, — объявил Вэндлинг.

— Спасибо. — Мейсон повернулся к свидетельнице. — Вы сказали, что все, что вы делали, вы делали в соответствии с указаниями мистера Дейвенпорта.

— Да, все правильно.

— Мистер Дейвенпорт велел вам привезти эти деньги в Сан-Бернардино?

— Да.

— И ждать указаний в отеле «Энтлерс»?

— Да.

— И зарегистрироваться там как Мейбел Дейвенпорт?

— Да.

— А не говорил ли он вам, что вы должны передать эти деньги определенному лицу, независимо от того, что может случиться, и независимо от того, кто попытается вас остановить и на каком основании?

Адвокат Мейбел Нордж снова вскочил на ноги.

— Я снова вынужден советовать своей клиентке не отвечать на этот вопрос. Заявляю Суду, что догадки мистера Мейсона могут являться истинным фактом, но я не могу допустить, чтобы моя клиентка ставила себя в такое положение, когда ей нужно признать определенные действия или согласиться с определенными фактами.

— У меня больше нет вопросов, — объявил Мейсон с улыбкой.

Вэндлинг выглядел поставленным в тупик. Мейсон покачал головой и сказал:

— Я хочу снова пригласить доктора Ренолта для продолжения перекрестного допроса.

— Доктор Ренолт, займите место для дачи свидетельских показаний, — пригласил судья Сайлер.

Мейсон медленно поднялся из-за стола, отведенного адвокату, подошел к месту для дачи свидетельских показаний и посмотрел сверху вниз на доктора Ренолта.

— Доктор, вы осматривали Эдварда Дейвенпорта как пациента утром в понедельник двенадцатого числа?

— Я это уже повторял несколько раз.

— И лечили его как пациента?

— Да, сэр.

— Он описал симптомы отравления мышьяком?

— Да, сэр.

— Вы лично этих симптомов не наблюдали?

— Я видел вторичные симптомы, которые вполне могли последовать за первичными, описанными Дейвенпортом. Я не видел первичных симптомов, которые он описал и которые имели место в мое отсутствие.

— Вы очень точно ответили, доктор, — заметил Мейсон. — Теперь позвольте мне задать вопрос, который может оказаться для вас немного неприятным. Видели ли вы Эдварда Дейвенпорта в предыдущий день — в воскресенье, одиннадцатого?

— Это не относится к делу, — заявил доктор Ренолт. — Вопрос не по существу и не имеет никакого отношения к моей профессиональной деятельности.

— Нет, имеет, — заявил Мейсон. — Вы виделись с Эдвардом Дейвенпортом, когда он зарегистрировался в мотеле «Уэлчберг» во Фресно как Фрэнк Л. Стэнтон. Разве не так, доктор?

— Я… я должен отвечать на этот вопрос, Ваша честь? — спросил доктор Ренолт.

— Конечно, должны, — ответил Вэндлинг, внезапно вскакивая на ноги.

— Я обращаюсь к Суду, — заметил доктор Ренолт.

— Вопрос относится к делу. Отвечайте, — приказал судья Сайлер.

— Я… да, я виделся с ним.

— И обсуждали с ним определенные вопросы?

— Мы разговаривали.

— И вы с ним обсуждали лечение, которое должны были назначить ему на следующий день, в понедельник, двенадцатого?

— Я отказываюсь пересказывать разговор, который состоялся между мной и моим пациентом.

— Почему?

— Это врачебная тайна. Пациент передает врачу информацию в конфиденциальном порядке.