Агата Кристи - Чисто летнее преступление

Он взбежал по ступенькам в дом.

– Ну и ну! – воскликнула Джейн с большим чувством. – Я думаю, вы такой молодец, что заметили эти туфли, – внезапно сказала она.

– Вовсе нет, – ответил молодой человек. – Я вырос среди торговцев обувью. Мой отец что-то вроде обувного короля. Он хотел, чтобы я тоже занялся этим делом, женился и остепенился. И тому подобное. Не на какой-то определенной невесте, просто в принципе. Но я хотел стать художником… – Он вздохнул.

– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Джейн.

– Я шесть лет пытался им стать. Но надо смотреть правде в глаза: я паршивый художник. Я уже решил все бросить и вернуться домой, как блудный сын. Там меня ждет хорошая должность.

– Работа – это великолепно, – с грустью согласилась Джейн. – Как думаете, вы не могли бы достать мне какое-нибудь место по примерке туфель?

– Я мог бы предложить лучшее место, если вам оно подойдет.

– О, какое?

– Это пока не важно. Я скажу вам позже… Знаете, до вчерашнего дня я никогда не встречал девушку, на которой мне бы захотелось жениться.

– До вчерашнего?

– На базаре. А потом я увидел ее – единственную и неповторимую! – Он очень пристально посмотрел на Джейн.

– Какие красивые эти дельфиниумы, – поспешно произнесла она, щеки ее сильно покраснели.

– Это люпины, – поправил молодой человек.

– Это не имеет значения, – сказала Джейн.

– Ни малейшего, – согласился он.

И придвинулся немного ближе.

Однажды мы с Пуаро пригласили нашего старого друга инспектора Джеппа на чай. И вот теперь мы сидели около чайного столика, ожидая его прихода. Пуаро только что закончил расставлять на столе чашки и блюдца. Делал он это с величайшей аккуратностью, в отличие от нашей домохозяйки, которая имела привычку попросту бросать их на стол в беспорядке. Он подышал на металлический чайник, а затем тщательно отполировал его шелковым платком. Чайник с водой уже кипел на спиртовке, а в небольшой эмалевой кастрюльке рядом с ним булькал густой сладкий шоколад, который больше подходил вкусовым рецепторам Пуаро, чем то, что он обычно называл «вашим английским ядом».

Снизу раздался резкий стук в дверь, и через несколько минут в комнату быстро вошел Джепп.

– Надеюсь, я не опоздал, – сказал он, здороваясь с нами. – Правду сказать, мне пришлось задержаться с Миллером, который ведет дело Дэвенхейма.

Я сразу же навострил уши. Последние три дня газеты только и писали, что о загадочном исчезновении мистера Дэвенхейма, старшего партнера фирмы «Дэвенхейм и Сэлмон», хорошо известной в банковских и финансовых кругах. В прошлую субботу он вышел из дома, и с тех пор его никто не видел. Я надеялся, что мне удастся вытянуть из Джеппа какие-нибудь интересные подробности.

– А я думал, что в наши дни практически невозможно «исчезнуть», – начал я.

Пуаро подвинул тарелку с хлебом и маслом ровно на одну восьмую долю дюйма в сторону и резко заметил:

– Нельзя ли поточнее, друг мой? Что вы имеете в виду, когда говорите об «исчезновении»? Какой класс «исчезновений» вы имеете в виду?

– Уж не хотите ли вы сказать, что все исчезновения классифицированы и на каждое повешен свой ярлык? – рассмеялся я.

Джепп тоже улыбнулся. Пуаро состроил нам обоим гримасу:

– Ну конечно да! Они разделяются на три категории. Первая, и наиболее распространенная, – это добровольное исчезновение. Вторая – это та, о которой говорят «потеря памяти»; редкое, но, как правило, реальное происшествие. Третья – убийство и более-менее успешное избавление от трупа жертвы. Так вы хотите сказать, что ни одно из них невозможно?

– Ну, что-то подобное я и имел в виду. Вы можете потерять память, но кто-то вас обязательно узнает, особенно если дело касается такой публичной фигуры, как Дэвенхейм. «Тела» тоже трудно заставить раствориться в воздухе – рано или поздно их обнаружат в каких-нибудь безлюдных местах или в чемоданах, так что убийство отпадает. Так же как и какой-нибудь беглый клерк или семейный тиран, которых обязательно обнаружат в наш век телеграфных сообщений. Конечно, можно попытаться выехать за границу, но порты и железнодорожные станции находятся под наблюдением; что же касается этой страны, то его черты и внешний вид будут известны всем, кто читает ежедневные газеты. Этот беглец будет вынужден бороться с достижениями цивилизации.

– Mon ami , – сказал Пуаро, – вы совершаете одну ошибку. Вы не допускаете того факта, что человек, который решил скрыться от другого человека – или, образно говоря, от самого себя, – как раз и будет тем редким экземпляром, который подойдет к вопросу с точки зрения метода. Он может решать эту задачу с умом, талантом и тщательной проработкой всех деталей. В этом случае я не вижу, почему ему не под силу заморочить голову полиции.