Рекс Стаут - Игра в пятнашки

Тут я вмешался, так как и без того достаточно долго пребывал в неопределенности.

– Как, говорите, ее имя? – брякнул я. – Присцилла Идз?

– Да, она вернулась к девичьей фамилии. Мужа зовут Эрик Хаг. Сомневаюсь…

– Кажется, я встречал ее. Полагаю, вы принесли фотографию? – Я встал и подошел к нему. – Хотелось бы взглянуть.

– Конечно. – Хелмара совершенно не волновала мелкая сошка, встрявшая в разговор, но он все-таки снизошел до того, чтобы потянуться за портфелем и пошарить в нем. – У меня с собой три неплохих снимка. Я прихватил их из ее квартиры. Вот они. – Я взял карточки и принялся разглядывать, а он продолжил: – Я сомневаюсь, что его притязания имеют какую-то юридическую силу, но вот с моральной точки зрения… Тут вопрос может быть уместен. Уж точно для моей подопечной. Его письмо пришло из Венесуэлы. Думаю, она могла отправиться туда, чтобы повидаться с ним. Она твердо намеревалась… то есть намеревается… быть здесь тридцатого июня. Но сколько летит самолет из Нью-Йорка в Каракас? Думаю, не более двадцати часов. Есть в ней жилка сумасбродности. Первым делом необходимо проверить все списки пассажиров, улетевших в Венесуэлу. Если это в пределах человеческих возможностей, я хочу связаться с ней, прежде чем она увидится с Хагом.

Я протянул фотографии Вулфу:

– Есть на что посмотреть. Не только на снимках. Я действительно видел ее, как и думал. Совсем недавно. Совершенно позабыл где и когда, но мне смутно припоминается, что это произошло в тот самый день, когда на обед у нас была бакаляу. Я не…

– Черт, что ты там лопочешь? – перебил меня Вулф.

Я посмотрел ему в глаза.

– Вы меня слышали, – отрезал я и сел.

После того как обнаружилось, что Присцилла Идз скрывается не где-нибудь, а наверху, в Южной комнате, Вулф разыграл перед Перри Хелмаром один из лучших своих спектаклей. Требовалось побыстрее выпроводить Хелмара, но так, чтобы он не раздумал прибегать к нашим услугам, и при этом не связать себя обязательством. Вулф прервал переговоры, объявив, что откладывает решение до утра, а если надумает взяться за дело, я позвоню Хелмару на работу в десять утра, чтобы узнать дополнительные подробности. Хелмар, естественно, взорвался. Он жаждал немедленных действий.

– Что бы вы подумали обо мне, – стоял на своем Вулф, – если бы я согласился на ваше предложение и начал работать по делу, основываясь исключительно на представленной вами здесь и сейчас информации?

– Что бы я подумал? Да ведь именно этого я и хочу!

– Конечно же нет, – возразил Вулф. – Ведь в таком случае вы бы наняли олуха. Я никогда не видел вас прежде. Возможно, вы и впрямь Перри Хелмар, а может – Эрик Хаг. Я вынужден опираться только на ваши слова. Все рассказанное вами может быть правдой, а может и не быть. Я предпочел бы, чтобы мистер Гудвин встретился с вами в вашем офисе, чтобы он заглянул в квартиру вашей подопечной и переговорил с ее горничной. Я способен на энергичные действия, но от безрассудных меня увольте. А если вам нужен детектив, который хватается за любую работу по просьбе первого встречного, мистер Гудвин назовет вам кое-какие имена и адреса.

Хелмар – вот ведь упрямец! – принялся выдвигать контраргументы и предложения. Почему бы нам не позвонить Ричарду Э. Уильямсону? Тот подтвердит его личность и засвидетельствует чистоту намерений. Зачем откладывать до завтра визит на квартиру его подопечной и разговор с горничной?

На это Вулф возразил, что до утра без меня ему никак не обойтись, так как мы совместно решаем некую важную проблему. Чем скорее Хелмар покинет нас и позволит вернуться к ее обсуждению, тем лучше.

Наконец адвокат удалился. Убрал фотографии в портфель и сунул его под мышку, а в прихожей позволил мне снять его шляпу с вешалки и открыть перед ним дверь.

Я направился назад в кабинет, однако не успел войти, как Вулф рявкнул:

– Веди ее сюда!

Я остановился:

– Понял. Мне ее проинформировать?

– Нет. Веди сюда.

Я помедлил, подбирая слова:

– Как вам известно, она моя. Это я занялся ею и запер наверху, чтобы вас разыграть. Спроси я у вас разрешения, вы бы попросту ее выгнали. Вы велели отдать ей бабки и избавиться от нее. Она моя. После того, что сообщил Хелмар, вы, скорее всего, вцепитесь в нее мертвой хваткой. И я оставляю за собой право, если – и когда – сочту уместным, подняться, взять ее багаж, проводить ее до двери и выпустить.

Он явственно хихикнул. Такое с ним бывает нечасто, и за все годы работы на него мне так и не удалось как-то классифицировать это хихиканье. Оно могло означать что угодно, начиная от злорадства и заканчивая признанием, что ситуацией владею я. Несколько секунд я сверлил его взглядом, ожидая объяснений, однако объясняться он не пожелал.