Рекс Стаут - Игра в пятнашки

Я открыл ящик, чтобы извлечь блокнот, и взялся за ручку. Что могло быть приятнее? Исчез человек, и старший партнер почтенной фирмы с Уолл-стрит в панике бросается к нам на ночь глядя, даже не задержавшись для предварительного звонка. Взглянув на Вулфа, я подавил ухмылку. Губы его были плотно сжаты в смиренном принятии неизбежного. Впереди маячила работа – работа, отвертеться от которой ему наверняка не удастся ни под каким разумным предлогом. И до чего же он это ненавидел!

– У меня конкретное предложение, – сказал Хелмар. – Я заплачу вам пять тысяч долларов и возмещу неизбежные расходы, если вы найдете ее и я смогу с ней связаться до двадцать девятого июня, то есть в течение шести дней. И я заплачу вдвойне – десять тысяч, – если вы предъявите ее мне в Нью-Йорке, живой и здоровой, к утру тридцатого июня.

Я с подобающим почтением пожирал его глазами, когда он говорил о пяти, а потом о десяти штуках, но, услышав дату, тридцатое июня, опустил взгляд на блокнот. Это могло быть простым совпадением, но у меня возникло острейшее предчувствие, что совпадения тут нет, а я уже научился доверять своим предчувствиям. Я чуть поднял взгляд, чтобы увидеть лицо Вулфа, но не обнаружил ни единого признака, что дата огорошила его так же, как меня.

Он глубоко вдохнул, не без изящества капитулируя перед необходимостью работы.

– А полиция? – без особой надежды поинтересовался он.

– Как я уже сказал, – покачал головой Хелмар, – важно проявлять осмотрительность.

– Потому обычно и нанимают частных детективов. Изложите мне факты вкратце. Поскольку вы адвокат, то должны знать, что мне нужно, чтобы решить, стоит ли браться за эту работу.

– А почему бы вам за нее не взяться?

– Не знаю. Расскажите о ней.

Хелмар поерзал на сиденье и откинулся на спинку кресла, но непринужденной его позу я бы не назвал, да и пальцы он сплетает и расплетает отнюдь не по привычке. Он явно был на взводе.

– В любом случае, – произнес он, – это конфиденциальная информация. Пропавшую девушку зовут Присцилла Идз. Я знаю Присциллу с пеленок и являюсь ее официальным опекуном, а также попечителем собственности по завещанию ее отца, умершего десять лет назад. Она проживает в квартире на Восточной Семьдесят четвертой улице. Этим вечером мне надо было заехать туда, чтобы обсудить с ней кое-какие деловые вопросы. Я прибыл туда в самом начале девятого, однако дома ее не застал. Горничная была встревожена, поскольку ожидала госпожу домой к обеду пораньше, а от той все еще не поступило никаких известий.

– Такие подробности мне ни к чему, – нетерпеливо прервал его Вулф.

– Хорошо, я буду краток. На письменном столе Присциллы я обнаружил адресованный мне конверт. В нем была записка от руки. – Хелмар потянулся за портфелем и открыл его. – Вот она. – Он извлек сложенный лист синеватой бумаги, но отложил его, чтобы достать из кармана футляр и надеть очки в черной оправе, потом снова взялся за бумагу. – Тут говорится: «Дорогой Перри…» – Он замолчал и поднял взгляд на меня, а затем на Вулфа. – Она называет меня по имени с двенадцати лет, когда мне самому было сорок девять. Так посоветовал ей отец.

Очевидно, он ожидал комментариев, и Вулф снизошел до них, пробормотав:

– Это ненаказуемо.

– Это я так, к слову пришлось, – кивнул Хелмар. – Тут говорится: «Дорогой Перри, надеюсь, ты не очень рассердишься, что я тебя подвела. Я не собираюсь делать глупостей. Просто хочу ощущать почву под ногами. Сомневаюсь, что ты получишь от меня вести до тридцатого июня, но после – непременно. И пожалуйста – я действительно этого хочу, – пожалуйста, не пытайся меня отыскать. С любовью, Прис». – Хелмар сложил и убрал письмо в портфель. – Пожалуй, стоит объяснить всю значимость тридцатого июня. В этот день моей подопечной исполняется двадцать пять лет, и, согласно завещанию ее отца, опека прекращается, и она вступает в полное владение своей собственностью. Это основное положение, но, как всегда, существуют и осложнения. Одно из них заключается в том, что крупнейшая часть ее собственности – это девяносто процентов акций весьма солидной и успешной корпорации, а кое-кто в ее руководстве отнюдь не рад тому, что моя подопечная вот-вот вступит во владение компанией. Другое – бывший муж моей подопечной.

– Живой? – нахмурился Вулф, так как неизменно отказывается вмешиваться в супружеские свары.

– Да. – Хелмар тоже нахмурился. – Этот брак – роковая ошибка моей подопечной. Она сбежала с этим парнем в Южную Америку, когда ей было девятнадцать, через три месяца бросила его, а в тысяча девятьсот сорок восьмом развелась. В дальнейшем никаких контактов они не поддерживали, но две недели назад я получил от него письмо, адресованное мне как попечителю собственности. В нем утверждалось, будто вскоре после свадьбы моя подопечная подписала некий документ, в соответствии с которым половина ее собственности по закону принадлежит экс-супругу. Сомневаюсь…