Герман Макнили - Бульдог Драммонд (следствие ведет Хью Драммонд) [litres]

Валлэнс Нестор зевнул и закрыл глаза, только чтобы открыть их снова, поскольку Хью листал гроссбух.

– Что это?

– Это книга, – ответил Драммонд небрежно, – где товарищ Петерсон размещает свои характеристики на других бойцов революции. Изумительное чтиво.

– Там есть про меня? – Нестор навострил уши.

– Безусловно. Вы – не один из лидеров? Вы здесь, – он указал пальцем и затем отступил в тревоге. – Дорогой товарищ! Должно быть, некоторая ошибка…

Но Валлэнс Нестор уже читал, покрываясь багровыми пятнами:

Нестор Валлэнс. Так называемый писатель. Полное ничтожество, но полезный в какой-то степени. Беспредельно тщеславен и невероятно глуп. Не достоин доверия в серьезных вопросах.

– Что значит эта оскорбительная ахинея?! – писателя трясло, а Хью уже приветствовал следующего беззаветного борца.

– Крофтер! – кричал приведенный в бешенство писатель. – Посмотрите на это издевательство!

И Хью наблюдал за человеком, которого теперь вспомнил. Это был член парламента от радикалов. Читая характеристику писателя, парламентарий не мог сдержать злорадную ухмылку.

– Мы посмотрим, что написано о вас!

Писатель быстро листал страницы, и вот их вниманию предстала следующая характеристика:

Крофтер, Джон. Законченный подлец. Самовлюбленный болван. Нуждается в тщательном наблюдении.

– Кто написал это? – заорал парламентарий.

– Петерсон, – ответил Хью спокойно. – Вы выцыганили пять тысяч из него, поэтому, возможно, он считает себя вправе. Великолепный психолог!

Настала пора приветствовать господина Дичлинга, который прибыл в компании худого бледного юнца.

– Мой Бог! – Крофтер клокотал гневом. – Сегодня я скажу мерзавцу Петерсону, где его место! Посмотрите на это, Дичлинг. Посмотрим, что этот наглый дьявол пишет о вас.

– Пьяница! – Дичлинг ударил по столу тяжелым кулаком. – Что, черт возьми, он имеет в виду? Что это за бред?

– Это не бред, а обдуманные характеристики товарища Петерсона на всех вас! – сказал Хью доброжелательно. – Возможно, этот другой джентльмен…

Он повернулся к бледному юнцу, взирающему на все это удивленно и испуганно. Он, казалось, не совсем понимал, что расстроило других, но Нестор уже отыскал его имя.

– Терренс, Виктор. Замечательный оратор. Кажется, действительно верит, что то, что он говорит, принесет пользу рабочему классу. Следовательно, очень ценный; но, несомненно, дурак.

– Он оскорбляет нас сознательно? – рычал Крофтер.

– Но я не понимаю, – обиженно прошептал Виктор Терренс. – Разве товарищ Петерсон не верит в наше учение?

Он медленно повернулся и вопросительно посмотрел на Хью, который пожал плечами.

– Спросите у него сами, – проговорил он, и тут вошел сам Карл Петерсон.

– Добрый день, товарищи… – начал он, и затем он увидел Хью. С видом безмолвного изумления он уставился на капитана и, впервые на памяти Хью, побледнел. Тогда взгляд негодяя упал на открытую бухгалтерскую книгу, и с ужасными ругательствами он прыгнул вперед. Взгляд на лица мужчин, которые смотрели на него, сказал ему все, что он хотел знать, и его рука нырнула в карман.

– Выньте руку из кармана, Карл Петерсон! – голос Драммонда гулом пронесся по комнате, и дуло револьвера уставилось в лицо архипреступника.

– Теперь сядьте за стол – все вы. Встреча начинается.

– Скотина! – бушевал Крофтер. – Я тебя посажу, нет, я тебя повешу…

– Солидарен с вами, господин Джон Крофтер, законченный подлец, – спокойно ответил Хью. – Но это потом. Сейчас – сидите и слушайте.

– Будь я проклят, если буду! – взревел Крофтер, кидаясь на солдата. И Петерсон, сидя замкнуто за столом в попытке осознать происшедшее, не успел даже дернуться, когда полуошеломленный член парламента рухнул на пол возле него.

– Сядьте, я сказал, – заметил Драммонд приветливо. – Но если вы предпочитаете лежать, это не возбраняется. Кто-то еще придет, Петерсон?

– Нет, чертово отродье!

– Отлично! Бросьте свое оружие на пол.

Драммонд сунул пистолет Петерсона в карман; затем позвонил в звонок.

– Я надеялся на более представительную вечеринку, но нельзя иметь всего разом, да, товарищ Монументальная Задница?

Но Валлэнс Нестор был слишком напуган, чтобы негодовать на оскорбление; он мог только смотреть по-дурацки на солдата, взявшего его за шкирку. Кроме Петерсона, который понял, хотя и смутно, что произошло, прочие борцы за народное счастье были в полном шоке.

Особенно после того, как дюжина крепких парней в масках возникла у них за спиной.