Жорж Сименон - Колебания Мегрэ

Специальная бригада, «уголовка», как ее принято теперь называть, — не психлечебница и, если занимается такого рода клиентами, то лишь затем, чтобы воспрепятствовать нарушению ими законов, что, к счастью, беспричинно, ни с того ни с сего не происходит.

Время приближалось к полудню. Комиссар хотел было позвонить доктору Пардону, но передумал, решив, что особых причин для беспокойства не больше, чем по поводу тех многочисленных посетителей, которые к нему обычно приходят.

Почему же в голову лезут мысли о таблетках, которые приходится принимать жене после еды? Да по ассоциации с порошком, который, по словам Ксавье Мартона, тот обнаружил в шкафчике для хозяйственных принадлежностей. А где же прячет свои таблетки, не желая встревожить мужа, мадам Мегрэ?

Надо будет поискать. Должно быть, долго ломала голову, пока нашла такой тайник.

Что ж, посмотрим. Закрыв досье, Мегрэ повернул ручку радиатора, задержался у окна, не зная, стоит ли оставлять его открытым на время обеда.

Выходя из кабинета, на письменном столе заметил пакетик с белым порошком и передал его Люка.

— Отнеси в лабораторию. Пусть к концу дня выяснят, что это за вещество.

На набережной было холодно, Мегрэ поднял воротник и, засунув руки в карманы, направился к автобусной остановке.

Доктор Штейнер не понравился ему. О нем комиссар думал больше, чем о продавце игрушечных поездов.

По привычке комиссар не стал стучать в дверь и даже не нажал на кнопку звонка. Однако, едва он ступил на циновку, дверь открылась.

— Ты рано пришел, — заметила жена, но тут же осеклась, увидев сосредоточенное лицо мужа. Предчувствия редко обманывали госпожу Мегрэ, она умела ощутить малейшую перемену в настроении супруга и, не задавая прямых вопросов, безошибочно определяла причину.

Дело было не в продавце игрушечных поездов. Возможно, он и думал о нем, пока ехал в автобусе, но озабоченное, если не сказать хмурое выражение лица комиссара было вызвано всплывшим в памяти прошлогодним эпизодом. Когда Мегрэ, проходя мимо консьержки, приподнял в знак приветствия шляпу, старая дама, жившая этажом выше, заметила:

— Надо бы вам показаться врачу, господин Мегрэ.

— Плохо выгляжу?

— Нет, я не по лицу сужу. По тому, как вы по лестнице поднимаетесь. Последнее время у вас шаг потяжелел, через каждые четыре-пять ступенек вы словно останавливаетесь.

Несколько недель спустя комиссар сходил на прием к врачу, правда, по другому поводу, но все-таки старуха была права. Но стоит ли объяснять жене причины своей подавленности?

Стол еще не был накрыт. По обыкновению побродив по столовой, Мегрэ вошел в гостиную и машинально стал выдвигать ящики, открыл крышку шкатулки для рукоделия, красного лакового ящичка, где хранились всякие безделушки.

— Ищешь что-нибудь?

— Да нет.

Он искал таблетки. Любопытно, где же этот тайник, удастся ли отыскать его?

Походка у него действительно изменилась. Но разве он не вправе, как всякий другой, быть раздражительным в этот мозглый, холодный день? С самого утра он такой хмурый. Что из того, что он брюзжит? Ведь дела у него не так уж плохи.

Взгляды, которые украдкой бросала на него жена, раздражали Мегрэ. Он невольно испытывал чувство вины, хотя ни в чем не мог себя упрекнуть. Как же успокоить супругу? Признаться, что доктор Пардон сообщил ему о ее визите?

Комиссар начал понимать причину своего раздражения, если не сказать уныния. Виноват был утренний посетитель. В таких пустяках не хочется признаваться никому, даже самому себе.

Этот специалист по игрушечным поездам отнюдь не из тех полудурков, которые пачками появляются на набережной Орфевр. У него действительно проблема. И он решил обратиться с ней к комиссару Мегрэ. Не к первому встречному полицейскому, а к самому Мегрэ. Но, когда после встречи с американцем комиссар вернулся в кабинет, Ксавье Мартона и след простыл.

Ушел, не рассказав свою историю до конца. Почему? Торопился? А может, потому, что обманулся в своих ожиданиях?

Прежде чем прийти, он, видно, представил себе, каким должен быть комиссар Мегрэ. Рассчитывал встретить понимание, человеческое участие. А увидел довольно грузного господина, разморенного жарой и разглядывающего посетителя не то со скукой, не то с досадой.

Что о нем вспоминать? Минуту спустя и думать о нем забудешь. Сев за стол, Мегрэ намеренно заговорил о другом.

— Может, прислугу нанять, как думаешь? На седьмом этаже есть комната, в которой никто не живет.