Жорж Сименон - Колебания Мегрэ

— Подождите, пожалуйста, минуту. Проверю карточки.

В трубке было слышно, как доктор произнес, обращаясь к кому-то:

— Мадемуазель Берта, будьте любезны…

По-видимому, он отошел от аппарата, поскольку какое-то, довольно продолжительное, время царила тишина. Комиссар было решил, что их разъединили.

Судя по голосу, Штейнер человек хладнокровный, несомненно, гордый, во всяком случае, знающий себе цену.

— Позвольте поинтересоваться, комиссар, почему вы мне звоните?

— Видите ли, этот человек только что был у меня и ушел раньше времени. А карточку, на которой была указана его фамилия, я порвал.

— Вы его вызывали?

— Нет.

— А в чем его подозревают?

— Ни в чем. Он сам пришел ко мне рассказать свою историю.

— Произошло что-нибудь?

— Не думаю. Он поделился со мной кое-какими опасениями, о которых, я думаю, он сообщил и вам.

Из сотни врачей отыщется лишь один, готовый помочь. Именно такой и попался комиссару Мегрэ.

— Понимаете, — произнес Штейнер, — мне не хотелось бы выдавать врачебную тайну…

— Я не требую от вас, доктор, выдачи мне врачебной тайны. Просто мне необходимо узнать фамилию вашего пациента. Я мог бы без труда установить ее, позвонив в дирекцию Луврского универмага, где он служит, но побоялся скомпрометировать его в глазах начальства.

— Пожалуй, вы правы.

— Мне также известно, что живет он на авеню Шатийон. Опросив консьержек, мои люди установили бы его фамилию. Но это могло бы вызвать сплетни.

— Понимаю.

— Итак?

— Его фамилия Мартон. Ксавье Мартон, — неохотно произнес невропатолог.

— Когда он был у вас на приеме?

— Думаю, сумею ответить и на этот вопрос. Недели три назад, точнее, 21 декабря…

— То есть, когда у него было особенно много работы в связи с рождественскими праздниками. Полагаю, он был крайне взволнован?

— Вам и это надо знать?

— Послушайте, доктор. Повторяю, я не требую от вас нарушения профессиональной этики. Вы знаете, мы располагаем целым арсеналом средств для выяснения всего, что нам нужно.

Молчание в трубке. Причем, Мегрэ мог поклясться, неодобрительное. Доктор Штейнер, видно, не очень-то жалует полицию.

— Ксавье Мартон, раз уж мы о нем говорим, — продолжал Мегрэ, — у меня в кабинете вел себя как вполне нормальный человек. Однако…

— Однако? — переспросил доктор.

— Я не психиатр и, выслушав его, хотел бы знать, имел ли я дело с человеком неуравновешенным или же…

— Что вы подразумеваете под определением «неуравновешенный человек»?

Покраснев, Мегрэ стиснул трубку.

— Если вы так щепетильны, доктор, и до такой степени боитесь выдать врачебную тайну, на каковую я никоим образом не посягаю, то и мы несем определенную ответственность. Мне становится не по себе, когда я думаю о том, что отпустил человека, который завтра, возможно…

— Я тоже позволил ему уйти из кабинета.

— Значит, вы не считаете его душевнобольным?

Снова молчание.

— Каково ваше отношение к тому, что он вам поведал о своей жене? Он не успел рассказать мне ту историю до конца…

— Жену его я не обследовал.

— Ну, а, судя по тому, что он говорил, вы не представляете себе…

— Не представляю.

— И вы ничего не можете прибавить?

— К сожалению, ничего. Прошу прощения, но меня ждет пациент.

Мегрэ бросил трубку с такой яростью, словно хотел разбить ее о голову этого докторишки.

Но почти тотчас же гнев его прошел. Комиссар пожал плечами и даже улыбнулся.

— Жанвье! — крикнул он.

— Слушаю, шеф.

— Сходи в Луврский универмаг, поднимись на этаж, где продаются игрушки. Изобрази из себя покупателя. Найди одного человека, это, должно быть, заведующий отделом. Ему лет сорок-сорок пять, темноволосый, слева на губе родимое пятно.

— Что спросить у него?

— Ничего. Если заведующий отделом соответствует описанию, значит, его зовут Ксавье Мартон. Это все, что мне надо выяснить. Если ты его отыщешь, прояви интерес к игрушечным электропоездам, заставь его разговориться. Понаблюдай за ним. Только и всего.

— Это вы о нем расспрашивали по телефону минуту назад?

— Да. Ты слышал?

— Хотите установить, не чокнутый ли он?

Мегрэ только пожал плечами. В другое время посещению Мартона он уделил бы несколько минут, не больше. Кто только не приходит в управление уголовной полиции: сумасшедшие и полусумасшедшие, лунатики, изобретатели, причем обоего пола, которые считают, что призваны спасти мир от гибели. Приходят и такие, которые считают, что на их жизнь или секреты покушаются некие тайные враги.