Фергюс Хьюм - Тайна черного кэба

Миссис Хэйблтон с подозрением уставилась на незваного гостя. Он был плотного телосложения, с веселым красным лицом, чисто выбрит, а проницательные серые глаза мерцали, как две звезды. Он был хорошо одет: в светлом костюме и туго накрахмаленном белом жилете, с тяжелой золотой цепью, свисающей из кармана. В целом он производил впечатление зажиточного торговца, и Рубина мысленно удивилась, что ему здесь нужно.

– Что вы хотите? – резко спросила она.

– Мистер Оливер Уайт живет здесь? – спросил незнакомец.

– И живет, и не живет, – ответила миссис Хэйблтон загадочно. – Я не видела его уже неделю. Полагаю, ушел в запой, как и все они, но я подала объявление в газету, чтобы достучаться до него и дать ему понять, что я не из тех, об кого можно вытирать ноги, и если вы его друг, можете передать ему, что он нехристь, но большего от него, как и от всех мужиков, я и не ожидала.

Незнакомец спокойно дождался конца излияния и, когда женщина сделала паузу, чтобы перевести дыхание, тихонько спросил:

– Можно с вами поговорить?

– А кто вам не дает-то? – с негодованием ответила Рубина Хэйблтон. – Говорите. Не то чтобы я ожидаю услышать правду от мужика, но говорите.

– Что ж, вообще-то, – продолжил разговор незваный гость, взглянув вверх на безоблачное небо и протерев лицо пестрым красным шелковым платком, – здесь довольно жарко, знаете ли, и…

Миссис Хэйблтон не дала ему закончить фразу, а просто подошла и открыла ворота.

– Шевелите ногами, входите в дом, – сказала она, и незнакомец принял ее приглашение.

Хозяйка провела его в дом, в маленькую аккуратную гостиную, переполненную салфетками, ковриками и искусственными цветами. На каминной полке были выложены в ряд яйца эму, на стене висела сабля, а на книжной полке стояли в ряд тяжелые старые книги, скорее всего, для красоты, поскольку их внешний вид нисколько не вызывал желания заглянуть внутрь. Мебель была набита конским волосом, и все вокруг было жестким и начищенным, поэтому, когда незнакомец сел в блестящее кресло, на которое ему указала миссис Хэйблтон, он не мог не подумать, что сел на камни, таким то было холодным и жестким. Сама дама села напротив нежданного гостя во второе такое же кресло и, сняв с головы платок и аккуратно сложив его, пристроила на колени и посмотрела прямо на Горби.

– Ну, – начала она, так быстро шевеля губами, что наблюдателю могло показаться, что ею управляли, как марионеткой, – кто вы? Чем вы занимаетесь? И чего вы хотите?

Незнакомец сунул свой красный шелковый платок в шляпу, положил ее на стол и ответил:

– Меня зовут Горби. Я детектив. Я ищу мистера Оливера Уайта.

– Его здесь нет, – ответила хозяйка, решив, что у Уайта проблемы и ему угрожает тюрьма.

– Я знаю, – ответил Сэмюэль.

– Ну и где же он?

Горби ответил прямо и быстро, наблюдая за реакцией на свои слова:

– Мертв.

Миссис Хэйблтон побледнела и откинулась на кресле.

– Нет! – вскрикнула она. – Он не мог! Правда ведь?

– Кто не мог? – резко спросил сыщик.

Рубина, очевидно, знала больше, чем собиралась сказать, поскольку, с неимоверными усилиями взяв себя в руки, она уклончиво ответила:

– Он не мог убить себя.

Горби внимательно посмотрел на нее, и женщина ответила ему таким же взглядом.

– Умно, – пробормотал детектив себе под нос, – знает больше, чем намерена рассказывать, но я выясню у нее все.

Он подождал несколько секунд и затем вежливо продолжил:

– Нет, что вы! Он не покончил жизнь самоубийством, с чего вы решили?

Хэйблтон не ответила. Вместо этого она встала и подошла к отполированному буфету, откуда достала бутылку бренди и маленький бокал для вина. Наполовину наполнив бокал, женщина выпила налитое залпом и вернулась в кресло.

– Я обычно не пью, – сказала она, видя на себе любопытный взгляд детектива, – но вы застали меня врасплох, и мне необходимо принять что-то для успокоения нервов. Чего вы от меня хотите?

– Расскажите мне все, что знаете, – сказал Горби, не сводя взгляда с ее лица.

– Где его убили? – спросила Рубина.

– Его убили в двуколке на Сент-Килда-роуд.

– Прямо на улице? – воскликнула хозяйка дома крайне удивленно.

– Да, прямо на улице.

– Боже! – Хэйблтон сделала глубокий вдох и плотно сжала губы. Сэмюэль молчал. Он понимал, что она раздумывала, говорить с ним или нет, и любое его слово могло склонить ее к решению молчать, поэтому, будучи мудрым человеком, он сохранял тишину. И награда пришла к нему даже раньше, чем он ожидал.