Буало-Нарсежак - Операция Примула. Полное собрание сочинений. Том 7 [Операция Примула, Брат Иуда, В тисках, Проказа]

— Никому не пожелала бы пройти через это. Хорошо, что у меня здоровое сердце.

Сердце! Она сказала: сердце. Неужели у него сдает сердце? Мишель накануне посоветовал ему отдохнуть, запретив курение… Что же все-таки он имел в виду?

— Видишь ли, Рене, в определенном смысле это пошло мне на пользу. Я видела самое худшее так близко, что мне теперь не страшно встретиться с Полем. Теперь он должен уступить, клянусь.

Почему слова доносятся, как из телефонной трубки, будто приглушенные громадным расстоянием?.. Почему лучи солнца, отражающиеся от капота, причиняют такую боль? И почему этот обильный пот, от которого рубашка прилипает к спинке сиденья? Ему захотелось вытереть лоб, и он поднял левую руку. В нее сразу же вошла боль. В пальцах покалывало. Он испытывал то, что человек чувствует, если слишком долго спал на одном боку и отлежал руку. Он потер ее, но безрезультатно. «Это приступ», — подумал он. Но не знал, приступ чего. К боли теперь примешивался страх… не страх смерти… просто беспокойство, что он здесь, на дороге, вдали от всякой помощи. Найти бы тень, воды, кровать! Как бы хорошо полежать! Вдруг до него дошло, что к нему обращается Фло.

— Что?

— Ты выглядишь измученным, — сказала она.

— Да… Больше не могу.

— Хочешь, остановимся?

— Нельзя. И потом, это слишком опасно. Поехали дальше. Не обращай на меня внимания.

Ему приходилось подыскивать каждое слово. Он любил Фло, но ему хотелось замкнуться в себе, сжать боль пальцами, мешая ей проникнуть в живот. Любовь!.. У него нет времени. Ему нельзя отвлекаться.

Они вдвоем стояли в узкой кабине. Жорж прижимал трубку к уху. Связь была плохой, и Жоэль не слышал голоса Влади.

— Мы в Невере, — говорил Жорж. — А! Ты знаешь!.. Сообщили по радио?.. Да, невезуха. Несчастный случай!.. Подожди! Товар забрали в одном городке у Валанса… Расскажу потом… Тачку еле нашли. Думали, что совсем потеряли… А потом повезло… Нет, все прошло гладко… А теперь что нам делать?.. Бросаем его где-нибудь и возвращаемся в Обервилье?..

Жоэль провожал взглядом девушку в мини-юбке.

— Влади хочет с тобой поговорить, — сказал Жорж.

Жоэль приклеил жвачку под полочкой и взял трубку. Жорж зажег сигарету. Он курил так много, что язык уже покалывало.

— Нет, не обыскивали… Как ты себе это представляешь? Сидим на берегу реки и выворачиваем ему карманы?.. Что?.. Потрясающая идея. Ты один способен выдумать такие штучки… Вернемся к вечеру… Ладно… Да, знаю… Но я же не нарочно… Либо он, либо я… Сейчас это уже не имеет значения… Передаю трубку.

Он протянул трубку Жоржу. С Влади не соскучишься. Его ничем не смутишь. Жоэль вышел из кабины и подождал Жоржа в зале почтового отделения. Они совсем выдохлись, но в конце концов прогулка оказалась не такой уж неприятной. И закончится она прекрасно.

Подошел Жорж.

— Раз у нас есть время, — сказал Жоэль, — предлагаю немного смочить горло. Да и два-три бутерброда нам тоже не помешают.

Они направились к кафе.

Голова Рене соскользнула на плечо Флоранс.

— Не время спать, — бросила она. — Ты мне мешаешь.

Не отрывая глаз от дороги, попыталась оттолкнуть его.

— Думаешь, мне тоже не хочется спать!.. Ну! Проснись.

Притормозила и посмотрела на Рене. Увидела серое лицо, закрытые глаза. Боже! Он в обмороке. Обогнала еще одну машину, приняла вправо, не представляя, что делать дальше. Она знала, что на автострадах запрещено останавливаться на обочине. Но сейчас особый случай. Поискала включатель мигалки, переключила не тот рычажок, и зажглись фары. Она слегка растерялась и выехала на обочину, резко затормозив. Рене бросило вперед, и он навалился на нее и на руль. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы усадить его на место. Он осел на сиденье в совершенно немыслимой позе, и ей почудилось, что он мертв. Однако нет… Увидела движение губ. Склонилась над ним. Что это он говорит?.. Сердце… Инфаркт… Слова она не очень хорошо разбирала. На глазах выступили слезы. В конце концов, это несправедливо. И что ей делать? Где найти врача? Приоткрыла дверь. Раздался истошный сигнал, и рядом промчалась машина. Она увидела в ней лица, оборачивавшиеся на застрявший с зажженными огнями «ситроен». Теперь она действовала осмотрительнее, дождалась просвета в безумном потоке и быстро вышла из машины. Прежде всего надо разложить спинку сиденья, чтобы Рене лежал. Она подошла к его двери, поискала внизу сиденья кнопку, рычаг или какую-то еще штуку, которая регулирует положение спинки. К сожалению, «Ситроен-ДС» был ей незнаком, в нем все было не так, как в «вольво». Двигатель продолжал работать на холостых оборотах. Она протянула руку над Рене, но не достала до ключа зажигания. Ничего не получается. Впрочем, с техникой у нее всегда были сложности. Ладно, пусть двигатель крутится. Когда наработается, остановится сам. Ей хотелось пнуть машину ногой. Ее охватил гнев и отчаяние. В голове, оглушенной шумом, мысль искала решение, выход, и она все больше приходила к выводу, что оказалась в месте, где безлюднее, чем в пустыне. Может, кто-то и остановится, увидев, что она нуждается в помощи, но пока машины проносились мимо на скорости в 100 километров в час. Все они были рабами скорости, и если кто-то тормозил, сигнал следующей напоминал, что он находится на дороге, чтобы ехать. Она все-таки решила попытаться. Встала позади «ситроена» и подняла руку, как будто голосуя. Но вскоре поняла, что на нее даже не смотрят, что она для водителей — часть проносившегося пейзажа. А может, они даже потешались, глядя на нее: «Смотри, застряла тачка. Бедняжка, как ее жаль!» Продолжать не имело смысла. Она вернулась к Рене. Тот открыл глаза.