Алан Александр Милн - Загадка Рэд Хауза

— Насчет приятности не скажу, сэр. Но мы на это живем и еще немного остается.

— Надо бы вам немного отдохнуть, — рассудил Энтони, задумчиво глядя на собеседника.

— Чудные вещи вы говорите, — улыбнулся хозяин. — Вот и вчера один джентльмен из Рэд Хауза то же самое предлагал. Сменить меня и все такое. — Он расхохотался.

— Из Рэд Хауза? Это не в Стэнтоне случайно?

— Точно, сэр, в Стэнтоне — это следующая станция после Вудхэма. А Рэд Хауз в миле отсюда, принадлежит мистеру Эблету.

Энтони достал из кармана письмо. На нем стоял обратный адрес: «Рэд Хауз, Стэнтон» — и подпись отправителя: Билл.

— Старина Билл, — промычал Энтони себе под нос. — Значит, в гору пошел.

Энтони повстречал Билла Беверли два года назад в табачной лавке. Гилингем стоял по одну сторону прилавка, мистер Беверли — по другую. Что-то в Билле импонировало Энтони, возможно, его молодость и непосредственность; и когда он принял заказ на сигареты и получил адрес, по которому их следует доставить, он припомнил, что когда-то встречался с тетушкой Беверли на какой-то вилле. Потом они случайно встретились в ресторане. Оба были в вечерних костюмах, но с салфеткой обращались по-разному, причем Энтони выказал куда более точное знание манер. Но Билл все равно ему нравился. Вот почему во время своих очередных вакаций, — то есть когда он был без работы, — Энтони попросил общего знакомого представить его Биллу. Сперва Билл несколько оторопел, когда Энтони напомнил ему, при каких обстоятельствах они встречались прежде, но замешательство его вскоре прошло, и они с Энтони подружились. Однако в письмах Билл неизменно обращался к Энтони со словами: «Мой многоуважаемый безумец».

После ленча Энтони решил прогуляться в сторону Рэд Хауза — навестить приятеля. Осмотрев предназначавшуюся ему комнату, которая хоть и мало напоминала «благоухающие лавандой покои загородной гостиницы» со страниц романов, но все же выглядела достаточно чисто и уютно, он отправился на прогулку.

Когда по широкой аллее он подходил к краснокирпичному фасаду старого дома, с цветочных клумб неслось ленивое жужжание пчел, на верхушках вязов нежно ворковали голуби, а откуда-то издали слышался стрекот газонокосилки — самый убаюкивающий из всех сельских звуков…

Войдя в холл, Энтони обнаружил там человека, который ломился в запертую дверь и кричал:

— Открой сейчас же! Открой, я тебе говорю!

— Добрый день, — изумленно поздоровался Энтони.

— Не могу ли я быть вам полезен? — вежливо поинтересовался Энтони.

— Что-то случилось, — сказал Кейли. Дышал он тяжело. — Я услышал выстрел — или что-то похожее на выстрел. Сам я в библиотеке был. И вдруг — как бабахнет — не знаю, что это было. А дверь заперта. — Он снова ухватился за ручку и начал ее трясти. — Открой, — закричал он, — слушай, Марк, что случилось? Открой дверь!

— Он, наверное, специально ее запер, — заметил Энтони. — Зачем же ему открывать по вашей просьбе?

Кейли посмотрел на него в замешательстве. Но потом он опять повернулся к двери.

— Надо взламывать, — решил он, наваливаясь на дверь плечом. — Помогите мне.

— А разве окна нет?

Кейли тупо на него уставился.

— Причем тут окно?

— Но ведь намного проще влезть в окно, — подсказал Энтони с улыбкой.

Он выглядел очень спокойно и невозмутимо, этот гость, стоявший в центре холла, опершись на свою трость и думая, очевидно, о том, что вряд ли стоит так суетиться из-за какой-то ерунды. Но, в конце концов, он-то не слышал выстрела.

— Окно! Ну, конечно! Какой же я идиот!

Прошмыгнув мимо Энтони, Кейли пулей вылетел на улицу; Энтони бросился за ним. Они пробежали по дорожке вдоль фасада, свернули на тропинку налево, затем еще раз налево уже по траве, Кейли — впереди, Энтони — за ним по пятам. Наконец Кейли внезапно остановился.

— Это здесь, — сказал он.

Перед ними были окна нужной им комнаты — французские окна [2] По сути, французское окно представляет собой симбиоз окна, двери и панорамного остекления. Общий вид см. коммент. 2 {2} , что выходят на лужайку за домом. Но окна были закрыты. Энтони все-таки сделалось немного не по себе, когда он, следуя примеру Кейли, приник к стеклу. Поначалу он не слишком-то верил в этот загадочный выстрел. Там, в холле, перед запертой дверью все это представлялось абсурдной мелодрамой. Однако если выстрел все же был, то почему бы не случиться еще двум — по беспечным ротозеям, которые прижались сейчас носами к стеклу и, как говорится, сами напрашиваются?