Мачей Сломчинский - «Мертвая голова»

— А самоубийство ты не допускаешь?

— Конечно, допускаю. Перед ним даже лежало прощальное письмо.

— Ну, так значит. — Джо сел и зевнул. — Значит, разве мы не можем принять единственную приемлемую гипотезу, то есть сказать себе, что сэр Гордон Бедфорд, несмотря на то, что был обладателем редкостного по художественной ценности буфета, решил свести счеты с жизнью? Если мы решим именно так — я поеду домой и снова залезу в постель. И усну мгновенно, можешь мне поверить... Он взглянул на часы. — Семь! Боже мой!... А ты, хоть и похож на человека, который никогда не спит, вернешься в Ярд и после телефонных звонков всем заинтересованным лицам займешься любимыми канцелярскими делами. Ну что, Бен, договорились? Ведь у тебя в руках прощальное письмо, во-первых, во-вторых, как мне кажется, нет ни одного подозреваемого, иначе ты бы мне об этом сказал, и, в-третьих, ни одной зацепки. Разве не так? Мне непонятно только одно: почему ты сейчас выглядишь так, будто сам его убил?

— Если бы я его убил, я бы по крайней мере знал, что здесь произошло. В данный момент я не понимаю ничего абсолютно. Ты, надеюсь, знаешь, кем был Гордон Бедфорд?

— Знаю. Очень богатый господин среднего... ну, скажем, скорее, пожилого возраста, имевший самые разнообразные интересы и влюбленный в ночных бабочек. Он был даже профессором в Оксфорде, не так ли? И вот — умер. Это случается с каждым. Очевидно, он был сыт по горло жизнью и написал перед смертью прощальное письмо, в котором объясняет причины своего поступка. И это тоже бывает довольно часто.

— Да уж... — Паркер усмехнулся с неожиданной злостью. — Оставил, конечно. Только не одно, а два предсмертных письма, и вдобавок в каждом из них причина, как ты говоришь, поступка, называется разная. А это, насколько я понимаю, не так уж часто встречается, не правда ли?

— Ну, наконец-то! — Джо встал. Вся сонливость его исчезла в мгновение ока, будто кто-то вылил на него ушат ледяной воды. — Я так и знал, что у тебя что-то есть про запас, старый мошенник. Представляю, как это все выглядело: ты приезжаешь, находишь предсмертное письмо, с облегчением вздыхаешь, потом заглядываешь куда-то и... обнаруживаешь второе письмо. А потом начинаются звонки различных высокопоставленных лиц, которые от тебя как от замначальника следственного отдела требуют немедленно, в течение двух минут, дать компетентное заключение о причине смерти, о результатах расследования, требуют назвать имя убийцы, мотивы и представить собственноручное признание ужасного отравителя, написанное при двух свидетелях. Бедный ты, бедный! Но не отчаивайся, я с тобой! — он рассмеялся и погасил сигарету. Потом посерьезнел и спросил:

— Я похоже нарисовал картинку, Бен?

Паркер вздохнул:

— Так оно примерно и есть.

Джо понимающе кивнул:

— Итак, я слушаю тебя, Бен. Рассказывай все, что знаешь, и возьмемся за работу, ибо, — он снова взглянул на часы, — кто рано встает... он выжидательно замолчал.

— Я только и мечтаю начать работать, да ты не даешь мне слова сказать. Так вот, слушай...

Паркер глубоко вздохнул и начал:

— Должен тебе сказать, что в течение последних двадцати минут мне звонили: во-первых, мой шеф, потом шеф моего шефа, потом министр, потом снова мой шеф по требованию какого-то финансового туза, потом другой министр. Все коротко, по-деловому требовали немедленных результатов следствия. В конце концов я сам позвонил шефу, умоляя, чтобы он защитил меня от них и оградил от репортеров. Честно говоря, в моем распоряжении было всего-навсего несколько минут на разговор с обитателями дома и осмотр комнаты, где найдено тело. Этого хватило, чтобы позвонить тебе. Однако прежде о Бедфорде... Бедфорд не был ни мультимиллионером, ни биржевым воротилой, смерть которого могла бы отразиться на курсе акций всего мира. Конечно, он обладал значительным состоянием, и до недавнего времени его интересы были весьма широки, но он оставил дела и посвятил все свое время жене, с которой познакомился несколько лет тому назад и на которой женился через пару недель после знакомства, и бабочкам, которых любил с детства. Как ты уже вспоминал, он получил даже звание профессора Honoris kauza за свои работы по бабочкам. Конечно, как знаток жизни бабочек он был известен лишь узкому кругу специалистов, и я не понимаю, например, откуда тебе это может быть известно?..

Джо лишь усмехнулся в ответ, и Паркер продолжил: