Аркадий Бухов - Шерлок Холмс в России [Антология русской шерлокианы первой половины ХХ века. Том 3]

— В таком случае, разрешите узнать, не приходилось ли вам слышать о каком-нибудь подчиненном вам нерадивом письмоносце? О человеке, который, я сказал бы, недостаточно внимательно относится к своим обязанностям и даже иногда задерживает доставку писем адресатам? Не исключены и случаи пьянства с его стороны.

— Разве всех упомнишь, — ответил директор почты, сладко потягиваясь в кресле. — Конечно, приходилось слышать. Случается, не только задерживают, а и вовсе не доставляют писем.

— Мне бы не хотелось вас огорчать, гражданин директор, — сказал Шерлок Холмс и извлек из кармана пиджака подобранную на улице корреспонденцию.

— Нашли на улице? — спросил директор, спокойно взглянув на груду грязных конвертов и открыток. — Занесите их завтра к моему заместителю. Он их просмотрит и, пожалуй, разошлет адресатам…

Холмс оторопело посмотрел на невозмутимого директора.

— Позвольте, — вскричал он, — да знаете ли вы, что на новороссийском вокзале найден целый чемодан недоставленных анапских писем?

— А известно, кто сдал чемодан? — неожиданно взволнованно спросил директор.

— Какой-то мифический Вейкшта.

— Ах, Вейкшта, — облегченно вздохнул директор, — ну, слава богу, он уже у нас сейчас не работает. Ишь ты, сукин сын, — с восхищением добавил он, — значит, говорите — целый чемодан? Вот здорово! То-то он мало задерживался на работе. Значит, он все время письма не относил, а складывал в чемодан, а потом, когда уволился со службы, уехал в Новороссийск и сдал чемодан на хранение. Ай да он!

— Значит, это не вымышленная фамилия? А нельзя ли узнать?..

— Да чего вы ко мне с вопросами пристали? Шерлоки Холмсы драные! — окрысился вдруг директор почты и подозрительно посмотрел на нас…

Когда мы вышли из комнаты, Шерлок Холмс, зябко подняв воротник пиджака и надвинув на лоб шляпу, спокойно закурил и чуть дрогнувшим голосом сказал:

— Ну вот и кончилась, дорогой мистер Ватсон, моя карьера. Хватит. Дряхлеть начал. Да не возражайте, милый доктор, я это решил окончательно. Подумать только, взяться с серьезным видом за расследование преступления, о котором директор почты говорит совершенно спокойно, как об обыкновенном явлении…

— Да ведь учтите, Шерлок, что это не обыкновенное, не нормальное учреждение. Ведь это почта, — попытался я возразить.

— Не придумывайте для меня, милый доктор, смягчающих обстоятельств. Я должен был сразу учесть, что имею дело с ведомством связи. Стар я уже стал, доктор.

За окном благоухала чудесная субтропическая летняя ночь. Трещали цикады. Торжественно шумело море. И о чем-то задумчиво пели черные нити телеграфных проводов.

— «Шерлоки Холмсы драные», — вспомнил великий сыщик слова директора почты, грустно улыбнулся и принялся насвистывать скрипичный концерт Мендельсона.

— Ну, так что ж? Ну, увлекается! Ну, и пусть себе увлекается! Хуже было бы, если бы в его возрасте, да он ничем не увлекался, — говорил седой, как лунь, но бодрый и свежий еще отставной генерал, Лев Сергеевич Буртасов, сидя на веранде своего деревенского дома и покуривая послеобеденную сигару.

— Да, но тут именно вопрос в том: чем увлекаться? — сдержанно возражал ему Александр Львович, его сын, очень корректный господин лет сорока, одетый в новенький летний костюм.

— Увлечение увлечению — рознь, — как эхо своего мужа, отозвалась полная и еще красивая жена его, Лидия Николаевна.

— Совершенно верно-с! Совершенно верно-с! — начал опять генерал. — Я и мои сверстники, в его возрасте, увлекались «казаками и разбойниками»; ваше поколение — героями Майи-Рида и Фенимора Купера, а сын ваш…

— Я никогда не увлекался «краснокожими братьями» и даже в играх не любил снимать скальпы, — улыбаясь, проговорил Александр Львович, кладя докуренную папиросу в стоявшую возле него пепельницу.

— Что ж, очень жаль! — буркнул генерал и хлопнул три раза в ладоши. — Принеси еще чашку кофе! — приказал он выскочившему из дома на этот сигнал мальчику в ливрейной куртке. — Что ж? Одно только могу сказать, — очень жаль, — заговорил он опять, — что ты никогда ничем не увлекался. Увлечение так же свойственно молодости, как не свойственно оно старости. Но мы говорим не о тебе, и я повторяю: пусть Левушка увлекается! Не бойтесь этого, это хороший признак.