Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

Миссис Брэдли кивнула и вздохнула. Ей будет жаль, поняла она, покинуть комфорт этого современного афинского дома и расстаться с оригинальными эпитетами его хозяйки ради опасностей и лишений путешествия.

— Приятно, что эти мальчики будут с нами, — заметила она.

— Я рада, что ты так думаешь, — ответила мать Айвора задумчиво и без иронии. — А этот Дмитрий! Я бы ему ни на дюйм не верила. Все греки — карманники и крайне похотливы. Но он неоценим из-за знания языка. Рудри и Гелерт умеют заставить себя понять здесь, в Афинах, где люди, в общем, вежливы и разумны, но я никогда не забуду тот день в Тиринфе, когда Рудри обратился к сборщице табака. Милая моя, она просто сбежала, да еще с пронзительным воплем! Можно подумать, что Рудри — старейшина-мормон (хотя я уверена, что рассказы о них сильно преувеличены). Но чего можно ожидать в такой стране, как эта? Я не удивлена, что она так плохо подействовала на Гелерта — он очень впечатлительный мальчик. Кстати, наш дорогой Диш тоже едет — на всякий случай.

На случай чего — миссис Брэдли так и не узнала. Сэр Рудри, вырвавшись из испытаний троянского спора, который складывался отнюдь не в его пользу, заговорил с мальчиками, и в этот момент Кеннет подошел и сказал:

— Извините, вы с нами не пойдете купаться? Мы все сегодня идем. Вроде бы нам всем так положено.

— Да-да, — заметила миссис Брэдли, вспомнив мысленно инструкции сэра Рудри. — Мы все должны пойти к морю, чтобы очиститься.

— Только в воде нельзя баловаться. Это вроде как крещение, — сказал Айвор, подходя к Кеннету и нежно наклоняясь к его шее.

К облегчению Мэри Хопкинсон, все трое мальчиков приняли тот факт, что присутствие в паломничестве миссис Брэдли разумеется само собой.

— Она будет вместо меня, — сообщила Мэри своему сыну Айвору, который ответил:

— О’кей, детка.

Как только купальный, точнее самоочищающийся, отряд, усиленный Кэтлин, Миган и Геллертом, отбыл, между Александром Карри и хозяином дома вспыхнул очередной едкий спор.

— Очищение должно происходить в Элефсине, а не здесь, — сказал Александр.

— Что навело вас на столь смехотворную мысль? — спросил сэр Рудри.

Мэри Хопкинсон, безмятежно продолжая шить, спросила, как только смогла вставить слово:

— А какая разница? Куда бы вы хотели, чтобы подали чай? Я не думаю, что в портике будет слишком жарко.

Этот хорошо продуманный отвлекающий маневр не смог прервать поток аргументов, цитат, контрцитат, примеров и призывов к здравому смыслу, которыми обменивались джентльмены. У Александра Карри даже лицо покраснело. А его синие глаза блестели так свирепо, что Мэри увеличила частоту оборотов направленного на него вентилятора. Даже когда молодые люди и миссис Брэдли вернулись в дом, дискуссия все еще шла на полную мощь и с трудом стихла, когда спорщикам подали чай.

— Ну так можем искупаться еще раз в Элефсине, если там купание хорошее, — заметила Миган в манере своей матери.

Сэр Рудри фыркал, Александр Карри с необузданной страстью ел сэндвичи, мальчишки болтали ногами и жадно ели, Гелерт приглушенным голосом беседовал с Кэтлин, Миган и ее мать разговаривали с миссис Брэдли, краска портика пузырилась на солнце.

— Не за мальчиками надо будет присматривать и держать их в узде, — сказала только что миссис Брэдли своей хозяйке. — Я думаю, что перед выездом экспедиции надо будет обыскать Рудри и Александра на предмет ножей.

— Они привыкли писать друг другу едкие письма в научных журналах, — ответила Мэри Хопкинсон. — Но даже этой отдушины здесь, в Афинах, нет. Зачем Рудри пригласил Александра участвовать. Они достают друг друга с детства. Понять не могу, почему они все еще друзья.

— Ты считаешь, они друзья? — спросила миссис Брэдли. — Ты не думаешь, что сэр Рудри вызвал сюда Александра, чтобы как-то свести с ним счеты?

— Вполне возможно. Не знаю. Одно утешение — кажется, эта вендетта не перешла по наследству к Айвору и Кеннету Карри. Иногда мне кажется, что Айвор слишком легко заводит дружбу. Гелерт — более разборчив, но совсем не в том, что нужно.

Через день-другой, рано утром, сэр Рудри собрал всю компанию в тени дома и обратился к ней с речью. Партия была полностью сформирована и включала в себя, помимо семей Хопкинсон и Карри, миссис Брэдли, маленького Стюарта Паттерсона и пару молодых людей, которых миссис Брэдли идентифицировала как мистера Дика и мистера Армстронга. Рональд Дик был невысокий, умный, нервный и в очках. Армстронг — высокий, красивый, с прямым носом и золотыми волосами. Однако в лице его читались надменность и грубость. Дика он просто не заметил, а Гелерту небрежно кивнул, когда их знакомили. Зато у него был фотоаппарат. На левом фланге экспедиции стоял Диш, английский слуга, бывший моряк, и Дмитрий — грек-переводчик. Волосы его блестели, уголки рта были слегка приподняты в полуулыбке.