Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

— Ты не переобулась, и тебе нужно уложить волосы, — невозмутимо ответила миссис Брэдли.

Она осторожно, пока хозяйка заканчивала прерванный туалет, понюхала воздух. Потом понюхала еще раз, менее деликатно.

— Во-первых, здесь не пахнет, — сказала она, когда Мэри Хопкинсон появилась снова.

— Хоть в этом повезло, — рассеянно ответила хозяйка. — Пройдем лучше вот здесь. Портик весь загружен.

— Загружен?

— Канализация проходит под ним.

Ужин в отеле «Великобритания» удался на славу. Миган и Гелерт были в почти до истерики хорошем настроении. Мальчики, проведя день на лодке, снова оплаченной миссис Брэдли, и не вернувшись к чаю, хотели услышать про канализацию.

— Диш просто выпихнул нас через другую дверь, — сказал Айвор. — Но там был только обычный запах. Я как следует нюхал.

— Конечно, милый. Это из-за сухости, — заметила его мать.

Она отказалась от трех блюд за ужином, жалуясь, что запах проник ей внутрь.

— Но ты только что говорила… — начал Айвор.

Старший брат толкнул его ногой под столом.

— Я выставила всех слуг, кроме Диша, — продолжала Мэри Хопкинсон. — Слуги боятся тифа. Они все сразу ушли, как только я поговорила с тем человеком. Все они живут в Афинах, и это удобно, потому что я могу их всех позвать обратно, когда надо будет. Починка может занять всего день, но вы же знаете греческих рабочих!

Миссис Брэдли сказала, что не знает.

К полудню следующего дня пришло сообщение от Диша, что все в корабельном порядке и что «санитары приняли работу».

Если не считать факта, что все дерево в портике было как следует вычищено — миссис Брэдли увидела в этом руку Диша, — ничего не указывало на крупный домашний кризис.

— Таким образом, — сказала Мэри Хопкинсон, тщательно исследовав отремонтированный портик, — вы все можете спокойно ехать в Эфес.

Корабль шел между южной оконечностью Эвбеи и северной оконечностью Андроса, прокладывая курс к северу от Хиоса с глубоким заходом в Смирнский залив.

Морское путешествие, как бы ни было кратко, снова послужило желанной переменой, и пока мальчики исследовали корабль и знакомились с внешним видом, именами, свойствами и настроениями всех членов экипажа. Ближайшие к ним по старшинству Гелерт, Кэтлин, Иэн и Рональд Дик играли в палубные игры, бездельничали, читали, курили, держали пари и (иногда вслух, иногда про себя) благодарили провидение, что Армстронг наконец-то не пришел на посадку и не едет в Эфес. Весть, что Миган решила остаться в Афинах и составить компанию матери, была воспринята не с таким энтузиазмом.

Сэр Рудри, разрываясь между облегчением и тревогой из-за непоявления Армстронга, обсудил ситуацию во всех ее аспектах с миссис Брэдли, стоя у перил и глядя на далекие горы. Она его успокаивала, потому что опасение, как бы Армстронг не устроил гадость в его отсутствие, было сильнее облегчения от непоявления этого молодого человека.

— Наверное, я должен был пойти к нему домой, — говорил сэр Рудри, — и известить его о дате отплытия. Но этот переполох из-за канализации — надеюсь, кстати, ее починили? Мне бы не хотелось, чтобы Молли и Миган были подвержены какому бы то ни было риску. И мое естественное нежелание поднимать тему фотографий заставило меня помедлить, пока не стало слишком поздно.

— Я считаю, что это все к лучшему, — сказала Кэтлин, услышавшая этот разговор. — И я надеюсь, что он не будет доставать Миган, пока нас нет.

— С ней ее мать, — напомнил Иэн.

— Надеюсь, она не будет чувствовать себя одинокой без всех нас, — задумчиво сказал Дик.

— Не унывать, Ромео! — отозвался Гелерт, неприятности которого, видимо, кончились.

Он хлопнул Дика по спине, взял под руку и повел в салон.

Старшие члены экспедиции читали, вязали (Александр Карри — носок, миссис Брэдли — свой, похоже, вечный джемпер), играли в карты, сплетничали, метали дротики, обсуждали святого Павла — к явному неудовольствию сэра Рудри (его желание и намерение состояло в том, чтобы рассматривать исключительно вопрос о почитании Артемиды в эфесских храмах шестого и четвертого веков) и гадали.

Небольшое путешествие оказалось приятным. Море было спокойным. Корабль приближался к зеленым островам, имевшим форму волн: возвышавшимся над морем и спадавшим где-то вдали, в тонкой красивой дымке. Горы их были стары, как сны, вызывая у Кэтлин с Иэном одинаковую романтическую ностальгию. Они то и дело перегибались через перила и смотрели на острова, поднимающиеся в зелени, спадающие пурпурным и серым, сливающиеся с далекой синей дымкой, красивые, как прошлая жизнь, вспоминаемая в этой, или как образы из старой сказки, когда-то кем-то рассказанной и с тех пор хранящейся в сознании.