Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

— Когда нашли кровавую ванну Агамемнона. Пластинка.

— Там, где был мужской зал, называемый Мегарон. Пластинка.

— Этот болван Гелерт вернулся без виски. Моментальный снимок. Но свет был плохой.

— Мерзкие внутренности коровы. Пластинка.

— Р. Дик снимает шкуру с коровы. Моментальный снимок. Он даже вырезал длинный тонкий лоскут и намотал на руку.

— Миссис Брэдли и Р. Дик уходят от нас в сторону гробницы Агамемнона. Кинокамера. Еще Р. Дик и Гелерт.

— Диш тихо отрезает кусок мяса от коровы, разводит костерок и жарит мясо, потом жадно жрет его почти сырым и дымящимся. Киносъемка.

— Мистер Карри прикладывается к фляжке из кармана и цедит последние капли, лечится от укусов. Моментальный снимок.

— Это то, что мы видели, — скромно сказал Стюарт. — Конечно, он мог снимать и когда мы не видели.

Миссис Брэдли закрыла свой блокнот с радостным вздохом:

— Завидую вам, — сказала она. — Не могу сказать сейчас, что это была за белая фигура, но я поразмыслю на эту тему.

— Я не думал, что вы знаете, — задумчиво сказал Стюарт. — Но ведь здорово интересно?

— Настолько интересно, — ответила миссис Брэдли, — что вместе со списком действий мистера Армстронга, которые вы мне столь любезно предоставили, это стоит… чего бы вы хотели сделать?

— Нанять лодку покататься, — тут же ответил Стюарт.

— Ну вот и наймите лодку, детки.

— Ух ты! Знаете, это очень с вашей стороны достойно!

Он убежал, зажав в кулаке деньги. Миссис Брэдли посмотрела ему вслед с умилением, потом пошла искать сэра Рудри. Найдя, спросила у него адрес Армстронга.

Армстронг жил в доме у подножья Ликабета и, что любопытно (поймала себя на этой мысли миссис Брэдли), с матерью. Представить себе Армстронга в домашней обстановке и в роли сына у нее не получалось.

Женщине было лет шестьдесят, но в молодости она наверняка была красива. Именно от нее, решила миссис Брэдли, Армстронг унаследовал свою внешность. Хотя молодой человек и эта женщина не были похожи.

Армстронг посмотрел на миссис Брэдли с выражением тлеющей неприязни, которое обращал в равной степени на всех членов экспедиции. Вид у него был весьма побитый — по этой причине, предположила миссис Брэдли, он и не выходит из дома.

— Да? — спросил он неприветливо, когда гостья вошла и села по приглашению хозяев. Его мать быстро и тихо заговорила по-гречески. Он мрачно кивнул. — Я полагаю, вы никакого вреда не сделали, — сказал он.

— Нет пока что, — ответила миссис Брэдли и достала свой блокнот. — Насколько я понимаю, у вас есть несколько фотографий на продажу.

— Что вас заставляет так думать?

— У меня есть список фотографий, в том числе моментальных снимков и кинолент, связанных с поездкой сэра Рудри и объясняющих ее.

— Да?

— Да. Сколько вы хотите за весь комплект?

— Если вы от сэра Рудри, так можете ему сказать, чтобы шел к чертям! — сердито сказал он и добавил, чуть ли не шипя от ярости: — И скажите ему, чтобы этого своего Диша с собой прихватил. Я с этой свиньей сквитаюсь еще до того, как он туда пойдет!

— Но вы же хотите получить деньги? — спросила миссис Брэдли. — Я думала, что в этом был смысл. Или ваша цель — не шантаж?

— Я его заполучил с потрохами и эти фотографии из рук не выпущу, не беспокойтесь, — ответил Армстронг, вертясь на стуле и не глядя ей в глаза.

— Я не намереваюсь беспокоиться, — вежливо ответила миссис Брэдли и встала уходить. — Тысяча фунтов вас не соблазнят?

— Из ваших денег — нет. Из его — может быть. Я знаю, что позволить себе тысячу он не может. Вот что мне нравится. Высосать его кровь. Но не сразу.

Он кивнул.

— Это были бы мои деньги, дитя мое.

— Тогда это все, спасибо.

— Понимаю. Я думала, Гелерт… да, понимаю.

— Погодите.

Армстронг заговорил с матерью так быстро, что миссис Брэдли, которая говорила бы на современном греческом лучше, если бы не знала древнего, не могла уловить нить разговора. В конце он резко обернулся.

— Моей матери хотелось бы получить вашу тысячу фунтов, но я еще не решил. Она хочет поехать в Америку. А мне надо закончить с парой негативов. Я подумаю над всем этим, пока буду над ними работать. И дам вам знать, когда вы вернетесь из Эфеса.

— Мы выезжаем в Эфес через три дня. Сколько времени мы там будем — я не знаю.

— Тогда, может быть, я вам дам знать до вашего отъезда. А может быть, и нет. Меня милая крошка Миган пригласила заходить на чай. — Он осклабился. — Может, тогда и дам вам знать. Вы потом возвращаетесь в Афины?