Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

Лениво раздумывая, пока автомобиль стремительно мчался к Лондону, миссис Брэдли пришла к выводу, что, поскольку мисс Кармоди недостаточно богата, достаточно ревнива и достаточно болезненная, чтобы требовать постоянного общества молодой девушки, наиболее вероятное объяснение зависимого положения Конни — это то, что девушка может быть незаконнорожденной дочерью самой мисс Кармоди. Хотя вообразить сию почтенную старую деву в роли незамужней матери было сложновато.

По сути, подумала миссис Брэдли, мисс Кармоди представляла собой объект для сочувствия, по крайней мере, на первый взгляд. Ее ограниченный доход, ее безусловно нежеланные и паразитирующие на ней гости и ее сомнения относительно психического здоровья мистера Тидсона — все это ставило ее в один ряд с Бесси Манди [7] Бесси Манди — первая жена серийного убийцы Джорджа Джозефа Смита, который женился, страховал жизнь своей жены, а затем топил ее в ванной, инсценируя несчастный случай. , убитой собственным мужем, и другими несчастными женщинами. Она казалась прирожденной жертвой, появившейся на свет, чтобы стать добычей бессовестных людей. Однако, подобно многим предшественницам, не была ли она еще просто глупа, задумалась миссис Брэдли. Дорогая гостиница, счета за вино, ежедневные коктейли — все указывало на это. Кроме того, если она действительно подозревала, что мистер Тидсон безумен, зачем она привезла его в Уинчестер?

Теперь сам мистер Тидсон. Миссис Брэдли было интересно, насколько серьезные убытки потерпел этот господин из-за бананов и как долго он намерен содержать себя и свою жену, живя в квартире мисс Кармоди на ее деньги. До войны земля на Тенерифе стоила тысячи фунтов за акр и приносила, как всегда полагала миссис Брэдли, достаточный или даже существенный доход. Тем не менее, прикинула она, бананы были пусть и сравнительно выносливым и сравнительно неприхотливым, но скоропортящимся продуктом. Если мистеру Тидсону не повезло, он мог потерять большие деньги и оказаться не вполне разборчивым в способах, пожелай он их возместить.

И все же было в мистере Тидсоне что-то не менее жалкое, чем в мисс Кармоди. Если та была беззащитной старой девой, он, конечно, представлял собой тип «маленького человека» из рекламы, комиксов и с подмостков мюзик-холла. Было заманчиво и в какой-то мере легко считать мистера Тидсона жертвой неблагоприятных обстоятельств; жертвой обмана конкурентов; жертвой сухого ветра сирокко, муссонов и торнадо; игрушкой богов и полубогов; человеком, у которого подохли верблюды и ослы и чьи бананы почернели и погибли; гораздо менее колоритным и, разумеется, бездетным Иовом.

Миссис Брэдли хмыкнула, представив эту картину, но она понимала — что бы кто ни думал о мистере Тидсоне, любой его портрет будет неполным без упоминания его новой игрушки — наяды. Мистер Тидсон был неразрывно связан с наядой, не менее чем с загадочной зеленоволосой Крит, и брак с ней мог оказаться куда менее приятным для мистера Тидсона, чем увлечение наядой, — над этим тоже следовало поразмыслить.

Чем больше миссис Брэдли думала о наяде, тем меньше она ей нравилась. Средних лет джентльмен, обладающий несколько эксцентричным складом ума, мог сделать наяду прикрытием для множества дел, включая значительное количество грешков. Увлекательное, честно говоря, занятие — попытаться выяснить, какие именно грехи помогает скрывать наяда.

Психическое состояние мистера Тидсона не беспокоило миссис Брэдли. Он находился в здравом уме. Даже его лихорадочный интерес к наяде не обязательно свидетельствовал об умственном расстройстве, хотя и мог указывать на болезненную увлеченность. Фантазии, как часто демонстрировали миссис Брэдли ее пациенты, могли принимать самые разнообразные формы. Бегство от действительности не было пороком; для мозга это часто был единственный способ сохранить рассудок. Однако наяда при всем очаровании замысла была достаточно странной и могла вызвать подозрения. Вероятно, это был бессознательно сформулированный образ — своего рода зеркальное отражение — Крит, подумала миссис Брэдли.

Не являлся ли в таком случае мистер Тидсон ревнивым мужем? Рогоносцем, утратившим иллюзии, разочарованным и подвергающимся жестокому обращению? Возможности были бесконечны, и все представляли интерес. В одном, правда, сомневаться не приходилось. Если мистер Тидсон решил создать нимфу ради собственного развлечения или чтобы заполнить эмоциональную пустоту, винить его было нельзя, он хотел в нее верить и хотел ее увидеть. В том, что в скором времени он наверняка с ней встретится — неважно, субъективно или объективно, — миссис Брэдли нимало не сомневалась.