Роб Томас - Мистер Критик

Беллами издал сдавленный звук. Вероника покосилась на него краешком глаза. Он пытался подавить свой гнев и негодование.

— Это безумие. Томми, ты не…

— В «Нептун Гранд» напали на девятнадцатилетнюю девушку, — перебила его Вероника. Это был отчаянный шаг, выпалить правду, но вариантов у нее было немного. Забка мог вызвать охрану в любую секунду и вышвырнуть ее из кампуса, может даже заявить на нее в полицию. Она должна была дать ему причину этого не делать. — Ее изнасиловали, избили и оставили умирать под дождем. К счастью, она осталась жива.

Забка посмотрел на Беллами, потом снова на Веронику.

— И она обвинила Митча?

— Если бы так, вы бы разговаривали с полицией, а не со мной.

Забка застыл. Вероника отметила это с удовлетворением, очевидно, он не хотел и близко вызывать полицию. В этой ситуации, она была лучшим вариантом.

Она продолжила.

— Она не помнит кто напал на нее. Была травма мозга и ее память спуталась. Но я надеялась достать ДНК и тихо выяснить совпадает ли она с ДНК тренера Беллами. — Ее интонация на слове «тихо» была едва заметной, но очевидной. Тихо, без журналистов, без скандала. Без того, чтобы имя Забки ассоциировалось с Патерно [22] Про Патерно тут: http://www.gazeta.ru/social/news/2012/06/23/n_2403749.shtml . . — Если он не виновен, то здорово. Я вычеркну его из моего списка, без суеты.

— Я вызываю охрану. — Беллами двинулся к телефону, но Забка схватил его за руку.

— Погоди минутку, Митч. Я сам хочу в этом разобраться. — Он уставился на Веронику через свои тонкие очки. — Вы проверяете всех кто был той ночью в отеле или только Митча?

Она помедлила.

— Пока только нескольких. Мы знаем, что тренера Беллами не было в автобусе со всеми остальными. Он был в машине, один. Что дало ему возможность выкинуть девушку на краю города.

Лицо Беллами приняло темно-фиолетовый оттенок.

— Я рекрутировал, ты чертова… — он осекся, глубоко вздохнул и повернулся к Забке. — Это было в тот день, когда я ездил в Нептун Хай проверить Дженсена и Родригеса. Я был в машине. Черт, Томми, это абсурд. Эта… женщина проникла в мой кабинет и обыскала мои вещи. Ее надо арестовать… сегодня.

Забка долгое время смотрел на Беллами, его лицо ничего не выражало. Вероника ждала. Ее легкие сдавило.

— У вас есть тампон? — сказал Забка, повернувшись к ней. Его рот был сжат, но он, казалось, был сосредоточен на своем плане, нежели на том, чтобы гневно кричать на Беллами.

Вероника кивнула. Забка повернулся к Беллами.

— Дай ей образец.

Казалось, что Беллами ударили в живот.

— Что?

— Брось, Митч, дай ей образец. Она увидит что это не ты и мы сможем про это забыть, — он спокойно посмотрел на Веронику. — Я хочу прояснить, я верю своему коллеге. Я позволю вам это сделать, чтобы очистить его имя. Когда это случится, я жду извинений. Потом мы оставим это позади.

— Справедливее и быть не может, — сказала Вероника. Она достала стерильный тампон из сумки и оторвала конец упаковки — Пожалуйста, откройте широко рот, тренер Беллами.

Сначала она думала, что он откажется. Его губы были плотно сжаты. Но спустя момент, он выхватил тампон и провел им во рту. Она подставила небольшой пластиковый контейнер. Он не прервал зрительный контакт, когда положил туда тампон.

— Вы дадите нам знать, когда получите результат? — спросил Забка.

— Подтвердить что он отрицательный? — она повернулась к нему, положив контейнер в пластиковый мешок и убрав в сумку. — Вы будете первым, кому я позвоню.

— Так что мы выплыли за буйки и спасатель заставил нас выйти из воды на весь день. Это было нечестно, потому что старшие дети могли свободно плавать на другую сторону бухты, а я могу плавать гораздо лучше них. — Маленький мальчик на экране компьютера Вероники возмущенно нахмурился. — Некоторые из них могут только по-собачьи. А я могу плавать кролем!

Вероника сидела на диване в своей квартире, ноутбук стоял на кофейном столике. Она ушла с работы во второй половине дня, чтобы поговорить с Хантером, ее сводным братом, по «Скайпу».

— Но кроме этого в лагере было весело? — спросила она.

— Думаю да, — даже в семь лет у Хантера была мрачная, обдуманная бесстрастность. Вероника думала, что это было побочным эффектом взросления в доме, где было слишком много секретов. Она по опыту знала, что тихий ребенок, который может подслушивать и молчать об этом, может узнать больше, чем любопытный. — Мне не понравилось плавание на каноэ. Но я был лучшим скаутом в Захвате флага. И я научился играть на гитаре.