Лео Брюс - Неоконченное дело

— Само собой, я буду расследовать новые преступления, — заявил Биф. — Для чего же еще мною размещены объявления в газетах и повешена табличка на дверь? И знаете, что непременно произойдет? Таинственный незнакомец появится на пороге, весь в поту и тревоге, чтобы сообщить мне об исчезновении своей жены. Так и будет, к гадалке не ходи. Вам ли не понимать этого?

— Ну будем надеяться, что это действительно случится, — поддакнул я.

— Впрочем, даже не берусь предсказать, как поступлю, — отпустил Биф тяжеловесную шутку. — Быть может, поспешу взяться за поиски, или же мне захочется поздравить незнакомца и оставить все как есть.

Прошло, вероятно, около двух недель после нашей встречи, когда сержант Биф позвонил мне и сообщил, что в четыре часа в тот день он ожидает к себе с визитом мистера Питера Феррерса.

— Это касается того уже нашумевшего дела в Сайденхэме, — добавил он, шумно дыша в трубку от волнения. — Его брата обвинили в убийстве, и он обратился ко мне, чтобы я попытался снять обвинение. Что вы на это скажете?

Я не был многословен и лишь поздравил Бифа с открывшейся новой возможностью, пообещав, что в половине четвертого непременно присоединюсь к нему на Лайлак-креснт.

Сидя затем вместе с ним в ожидании, я невольно подумал о том, насколько дело напоминает всем известные прецеденты. Мы находились не более чем в пятистах ярдах от Бейкер-стрит, где тоже когда-то ждали неизбежного звонка в дверь. И потому, когда миссис Биф просунула в дверь голову и сообщила, что первый заказчик как раз разглядывает сейчас с улицы номера домов, особого всплеска эмоций я не испытал.

— «Заказчик»! — зарычал Биф, как только жена вышла в коридор. — Пора бы ей начинать привыкать, что у нас не посетители и не заказчики, а клиенты. Вот верное слово.

Однако молодой человек, которого жена Бифа провела к нам, похоже, был первым «клиентом». Выглядел он лет на двадцать восемь. Стройный, светловолосый, с открытым интеллигентным лицом, одетый со вкусом, но неброско. Я порадовался, когда не заметил у него никаких нелепых украшений, какие вошли в моду у части современной молодежи, — значка в петлице, галстука с немыслимо сложным узором, сорочки вычурного цвета. Обычно все эти вещицы означали принадлежность данной персоны к выпускникам определенной школы или к сторонникам одного из политических движений. Биф тоже посмотрел на него оценивающе, а его первые слова удивили меня:

— А ведь мы с вами уже встречались прежде, сэр, — произнес он крайне любезным тоном.

— Неужели? — спросил молодой человек. — Что-то не припоминаю.

— Но непременно вспомните, когда я вам все расскажу, — сказал Биф, расплываясь в добродушной улыбке. — Вы не могли забыть того чемпионата по дартсу, когда вы с еще одним юношей играли в полуфинале против меня и Джорджа Уотсона. Я тогда закончил, набрав сто двадцать семь очков. Трижды по девятнадцать, два попадания в самый верхний сектор и два раза по пятнадцать. Славная получилась победа в тот вечер.

Мистер Питер Феррерс по-дружески кивнул:

— Да, конечно, теперь вспомнил.

— Но разумеется, — Биф сменил тон, давая понять, что готов перейти к делу, — вы пришли сюда не предаваться воспоминаниям о партиях в дартс, проигранных или выигранных. Чем могу быть вам полезен?

— Если излагать суть вкратце, — ответил молодой человек, — то вы могли бы спасти моего брата от смертной казни за убийство доктора Бенсона, которого он, конечно же, не совершал.

— Вот оно что. — Биф произнес эту ничего не значившую фразу таким тоном, словно уже все знал, но пока не хотел подавать вида, насколько хорошо информирован.

— Возможно, вы уже читали об этом деле, — продолжал Феррерс. — Газеты даже успели дать ему особое наименование. Они окрестили его «Сайденхэмским убийством».

— Лично я считаю величайшей несправедливостью, что газетчикам дозволено писать репортажи о реальных преступлениях, не так ли, сэр? По моему мнению, они занимаются браконьерством, отнимая хлеб у настоящих писателей, работающих в криминальном жанре. Вспомним историю с неопознанным таинственным торсом, случай со сгоревшим автомобилем и прочие реальные происшествия.

Ко мне вернулось чувство неловкости за Бифа, и я задумался, как воспримет его высказывание молодой Феррерс. Но Биф с невозмутимым видом достал огромных размеров блокнот, к каким пристрастился во время работы в полиции, и приготовился делать необходимые для расследования заметки.