Анатолий Тихомиров - Ангелы света [СИ]

— Прежде чем спускаться в пещеры нам с вами, Николай Васильевич, надо было сбросить лишний вес, — обливаясь потом, сказал Костя.

— А всё Антыхин виноват, — кряхтел Романов, проталкивая вперёд своё упитанное тело. — Не мог подождать, пока мы похудеем.

— Тише, Николай Васильевич! — вдруг вскрикнул Костя. — Впереди как будто вода шумит. Подтолкните меня вперёд, не могу протиснуться.

— Смотри, застрянешь, Костя.

— Толкайте, Николай Васильевич! Я руку просунул в отверстие, препятствия не встречаю. И ветер усилился. Похоже впереди большая пещера. Толкайте!

Романов упёрся руками в туфли Кости, а ногами отталкиваясь от стен лаза, словно большая лягушка, медленно проталкивал Костю вперёд. Внезапно послышался шум падающих камней, и тело Кости вдруг исчезло.

— Николай Васильевич, ползите сюда! Я уже в пещере! — услышал Романов, торжествующий голос Кости.

После Кости Романов относительно свободно прополз последние метры пути и через мгновение оказался в просторном зале. Тут было теплее, чем в других пещерах, несмотря на то, что в центре каменного пола шумел родник, окаймлённый гладкими, позеленевшими от времени стенами. Луч фонаря пробежал по всему залу. Из пола, будто вырастали сталагмиты, натёчные минеральные образования в виде конусов и столбов. Они тянулись вверх, к сталактитам, местами соединяясь с ними. И вся эта сказочная красота отражалась колеблющимися очертаниями в зеркальной поверхности родника. Уставшие путешественники, припали сухими губами к живительной влаге. Пили они, почти не отрываясь, большими глотками. Отмыли пыльные лица, смыли с тела присохшую грязь и пот. Чтобы восстановить силы, они решили на короткое время прилечь у края родника.

— Смотрите, Николай Васильевич, — вглядываясь в угол пещеры, прошептал Костя.

Романов направил луч фонаря, в ту сторону, куда смотрел Костя. Световое пятно выхватило из темноты старый пыльный брезент, местами порванный, из-под которого выглядывали какие-то ящики. Они подошли поближе, и Романов нетерпеливо дёрнул за край брезента. Поднимая тучу пыли, брезент сполз на пол. Кашляя и чертыхаясь, друзья отскочили в сторону. Когда пыль улеглась, перед их взором предстали аккуратно поставленные друг на друга ящики. На некоторых из них сохранились следы краски защитного цвета. Романов, уже догадываясь, что там спрятано, теперь уже очень осторожно приподнял крышку. В ящике лежали, покрытые ржавчиной продолговатые артиллерийские снаряды. Костя от неожиданности присвистнул.

— Настоящий склад боеприпасов! Неужели «ангелы света» себе такой запас сделали?

— Нет, Костя, снаряды здесь ещё с войны лежат. Склад немецкий, когда отступали, они боеприпасы видать до лучших времён в пещере припрятали.

— Как же они их сюда занесли? Не ползком же, как мы.

— Значит, был в эти пещеры другой вход, а потом они его, конечно, засыпали. Надо понимать, что мы с тобой первые, кто сюда попал. Будет минёрам работа.

Внезапно, сквозь толстую каменную стену до них донеслись звуки похожие на беспрерывное бормотание. Романов, обеспокоено переглянувшись с Костей, припал ухом к стене.

— Костя, по-моему, там люди. Поют.

Костя прислушался и утвердительно кивнул головой.

— Точно, Николай Васильевич, поют.

Присмотревшись к охраннику, Антыхин узнал его. Это был Вадим Ковалёв. Правда, на фотографии, которую отдала Антыхину мать Ковалёва, он выглядел значительно лучше. А сейчас лицо у парня осунулось, щёки запали, глаза выражали полное безразличие и смотрели куда-то в сторону. Демонстрируя абсолютную покорность, Антыхин заложил руки за спину, ожидая действий охранников. Крепкий приземистый малый, в пилотке постоянно сползающей с бритой головы пошёл вперёд, а Ковалёв шёл за спиной Антыхина. Надо было хотя бы на мгновение остаться наедине с Ковалёвым. Антыхин старался идти медленно, и постепенно расстояние между ним и впереди идущим увеличилось. Быстро повернувшись назад, он прошептал:

— Вадим, тебя разыскивают родители. Ты хочешь вернуться домой?

Антыхин опять медленно пошёл вперёд, ожидая ответа от Ковалёва. Даже если он захочет выдать Антыхина, у него ничего не получится. Ну, сообщил парню о родителях, что здесь такого? Заметив, что впереди идущий завернул за угол, Антыхин нагнулся, якобы для того, чтобы завязать шнурок на ботинке. Рядом с ним присел Ковалёв, взгляд его приобрёл осмысленное выражение, на ресницах блестели слёзы.