Анатолий Тихомиров: Воспитать палача

Утопающий в зелени яблоневых и вишнёвых садов, по – провинциальному тихий город Верхнегорск, известный разве что красотой своих церквей, да уникальным зданием старинного театра, потрясло страшное известие. Во время вечернего спектакля, в антракте, была убита актриса городского драмтеатра – Екатерина Морозова. Она была всеобщей любимицей. Редкий для провинции талант, красавица – как говорила о ней местная публика. Поэтому не удивительно, что на следующий день после убийства, на театральной площади с утра толпились любопытствующие. А между тем, никто ничего не мог прибавить к уже известной информации. Ни полиция, ещё с ночи выставившая посты вокруг театра, ни коллеги погибшей, ни вездесущие журналисты-газетчики…

И если вчера городское телевидение оказалось проворнее всех, первым сообщив в ночном выпуске новостей о преступлении, то, сегодня, и оно хранило молчание. До этого дня жителям Верхнегорска всегда казалось, что в их городе ничего такого ужасного не может произойти. Где-то там, далеко, в чужих землях террористы взрывали дома и автомобили, по чужим городам и посёлкам бродили кровавые маньяки-наследники Чикотило, а в их городе всегда было спокойно. Люди как-то незаметно рождались, незаметно жили, и умирали, вообще-то, тоже незаметно. И вдруг – УБИЙСТВО! Жестокое и, как всем казалось, бессмысленное. Это конечно, Слава Богу, не взрыв дома, но привычное душевное равновесие жителей города всё же было нарушено.

Оперативная группа, с особой тщательностью обследовав место преступления, явных улик не обнаружила. Следов же обуви и отпечатков пальцев было великое множество, поэтому подозревать можно было практически всех, кто служил в театре. Екатерина Морозова была открытым, общительным человеком. К ней в гримёрную часто заходили не только по делу, но и просто поболтать – и гримёры, и костюмеры, и коллеги-актёры. Вот и вчера, во время репетиции и перед началом спектакля, здесь побывало немало народу.

Но после первого действия, в антракте, как уверяли все в один голос, кроме самой Морозовой в гримёрную никто не успел зайти. А когда сотрудники театра открыли дверь, Катя уже была мертва и, кроме неё, в помещении больше никого не было. Всё тут выглядело как обычно. Только выдвинутый ящик гримёрного столика да опрокинутый стул свидетельствовали о какой-то борьбе. Возможно, Морозова сопротивлялась, сидя на стуле, а потом вместе с убийцей упала на пол. Но это только предположение, не более того. Можно было допустить, что преступник, убив Морозову, выбрался через окно в парк. Но ни на подоконнике, ни внизу, где зеленела густая трава, никаких следов не было обнаружено. Сотрудники полиции прекрасно понимали, что такое громкое дело привлечёт пристальное внимание общественности, да и собственное начальство будет требовать скорейшего раскрытия преступления. А, поди раскрой его, если даже овчарка след не берёт.

Родители убитой, почувствовав, что расследование примет затяжной характер, по совету знакомого юриста решили обратиться в частное сыскное бюро. Оно совсем недавно было открыто в городе, но, по слухам, успело зарекомендовать себя успешным раскрытием нескольких дел. Логика сломленных горем родителей была проста: пусть полиция ведёт своё расследование, а сыскное бюро своё – даст Бог, вместе быстрее убийцу найдут.

А найти и наказать преступника для родителей Екатерины Морозовой стало смыслом жизни.

У бывшего следователя особого отдела, отставного майора МВД, а ныне директора ЧАСТНОГО СЫСКНОГО БЮРО, Антыхина Владимира Олеговича, до глубокой ночи горел свет. Он сидел в кресле, подавшись вперёд, и в который раз просматривал видеоматериал, отснятый ребятами из полиции в день убийства актрисы. Спасибо, Коля Романов, многолетний сослуживец и друг – «профессор в деле экспертизы», как его уважительно называли коллеги, на свой страх и риск, сбросил этот материал на флешку. И сейчас Антыхин, по сути, смотрел копию, но от этого зрелище не становилось менее страшным.

Вначале видеокамера давала общий план гримёрной. Упавший стул. Перевёрнутая коробка с гримом на полу. Беспомощно разбросанные руки актрисы. Красиво, в театральной позе, подогнутые ноги, будто и в последние минуты жизни она хотела выглядеть эффектно. Но вот камера делает наезд на лицо убитой и Антыхину хочется отвернуться, однако он заставляет себя смотреть. В кадре пустые глазницы, запёкшиеся от крови. Вот всё, что осталось от изумрудно-зелёных, с загадочной поволокой глаз актрисы. Антыхину стало душно. Он раздражённо закрыл ноутбук, комната мгновенно погрузилась в темноту, одёрнул штору, открыл окно и закурил. Стояла глубокая ночь. Было так тихо, что Антыхин слышал удары собственного сердца, а вот сердце Екатерины Морозовой перестало биться…