Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Ах, вам известны, наверное, истории, которые рассказываюгь мужики о привидении в виде собаки. Говорят, что слышен по ночам ее вой на болоте. Вот мне и хотелось знать, не слышали ли вы чего-нибудь в этом роде сегодня ночью?

– Мы ничего подобного не слышали, – сказал я.

– A что вы думаете о смерти этого несчастного?

– Я не сомневаюсь, что жизнь в вечном страхе и в такой обстановке помутила его рассудок. Он в припадке сумасшествия бежал по болоту, случайно тут упал и переломил себе шею.

– Такое объяснение, кажется, вполне разумным, – сказал Стэплтон и при этом вздохнул, как мне показалось, с облегчением. – Что вы об этом думаете, мистер Шерлок Холмс?

Мой друг поклонился и сказал:

– Вы быстро узнаете людей.

– Мы ожидали вас в наши края с тех пор, как приехал сюда доктор Ватсон. Вы попали как раз на трагедию.

– Да, действительно. Я не сомневаюсь, что объяснение, данное моим другом, окажется верным. Я увезу завтра с собою в Лондон неприятное воспоминание.

– Как, вы завтра уезжаете?

– Да, таково мое намерение.

– Надеюсь, что ваш приезд пролил некоторый свет на происшествия, поставившие нас втупик?

Холмс пожал плечами.

– Не всегда достигаешь успеха, на который надеешься. Нужны факты, а не легенды и слухи. Это неудачное для меня дело.

Мой друг говорил самым искренним и спокойным тоном. Стэплтон продолжал пристально смотреть на него. Затем он обратился ко мне.

– Я бы предложил перенести ко мне этого бедного малого, но это может так напугать мою сестру, что я считаю себя не в праве это сделать. Я думаю, что если мы накроем его лицо, то он благополучно пролежит здесь до утра.

Мы так и сделали. Отклонив гостеприимные предложения Стальптона, Холмс и я двинулись в Баскервиль Холл, предоставив натуралисту возвращаться домой в одиночестве. Оглянувшись, мы видели его фигуру, медленно удалявшуюся по обширному болоту, а за ней – единственное темное пятно на освещенном луною склоне, указывавшее место, на котором лежал так ужасно погибший человек.

– Наконец-то мы близки к рукопашной схватке, – сказал Холмс, пока мы шли по болоту. – Что за нервы у этого человека! Как он овладел собою, когда увидел, что жертвою его пал не тот, кого он наметил. Это должно было быть для него ошеломляющим ударом. Я говорил вам в Лондоне, Ватсон, и повторяю теперь, что никогда не было у нас врага, столь достойного нашего оружия.

– Мне досадно, что он видел вас.

– И мне также сначала было досадно. Но этого нельзя было избегнуть.

– Как вы думаете, какое будет иметь влияние на его планы то, что он знает о вашем присутствии здесь?

– Это может заставить его быть более осторожным или же побудить его сразу к принятию отчаянных мер. Подобно большинству смышленых преступников, он может слишком надеяться на собственный ум и воображать, что вполне провел нас.

– Почему бы нам не арестовать его тотчас же?

– Милый Ватсон, вы родились человеком действия. Вас вечно тянет совершить энергический поступок. Но предположим, что мы арестуем его сегодня ночью. К чему это подвинет нас? Мы не можем представить никаких доказательств против него. В этом-то и заключается чертовская хитрость. Имей он соучастником человека, мы могли бы добыть улики, теперь же, если бы нам и удалось вытащить собаку на дневной свет, это все-таки не помогло бы затянуть петлю на шее ее хозяина.

– Но ведь у нас в руках уголовное дело.

– Ни малейшей тени его, одни только подозрения и предположения. На суде нас бы осмеяли, если бы мы явились с такою сказкой и такими доказательствами.

– A смерть сэра Чарльза?

– Он найден мертвым без малейших знаков насилия. Мы знаем, что он умер от ужасного страха, а также, что напугало его. Но как нам заставить двенадцать глупых присяжных поверить этому? Где доказательства в том, что тут действовала собака? Где знаки ее клыков? Конечно, мы знаем, что собака не кусает мертвое тело, и что сэр Чарльз умер прежде, чем животное нагнало его. Но мы должны все это доказать, а между тем, пока не в состоянии это сделать.

– Ну, а сегодняшняя ночь?

– Сегодня ночью мы не сделали ни одного шага вперед. Опять-таки не было никакой прямой связи между собакой и смертью человека. Мы не видели собаки. Мы слышали ее, но не можем доказать, что она бежала по следам этого человека. Тут полное отсутствие мотивировки. Нет, милый друг, нам приходится примириться с фактом, что в настоящую минуту у нас нет в руках никакого уголовного дела. Но нам стоит идти на какой угодно риск, лишь бы установить таковое.