Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Это в одинаковой степени зависит как от расы, так и от страны, – заметил доктор Мортимер. – Стоит только взглянуть на нашего друга, и его закругленная голова обнаружит нам кельта со свойственным этой расе энтузиазмом и способностью привязываться. Голова бедного сэра Чарльза была очень редкого типа, полу-галльского, полу-иверийского… Но вы были очень молоды, когда покинули Баскервиль-холл, не правда ли?

– Я был еще юношей, когда умер мой отец, и никогда не видел Баскервиль-холла, потому что отец жил в маленьком коттедже на южном берегу. Оттуда же я прямо поехал к одному другу в Америку. Говорю вам, что все тут так же для меня ново, как и для доктора Ватсона, и я с нетерпением жажду увидеть болото.

– Разве? В таком случае ваше желание легко исполнимо, потому что оно уже видно, – сказал доктор Мортимер, указывая рукою в окно.

Над зелеными квадратами полей и кривою линией невысокого леса возвышался вдали серый печальный холм, увенчанный странною зубчатою верхушкою, производимый впечатление какого-то мрачного фантастического пейзажа, видного в отдалении, как бы во сне. Баскервиль долго сидел молча и пристально смотрел на него, а я, между тем, читал на его оживленном лице, какое значение имеет для него этот первый взгляд на странное место, где люди его крови так долго властвовали. Американец с виду, он сидел в углу прозаического вагона, а между тем, смотря на его выразительные черты, я чувствовал более, чем когда-либо, какой он истинный потомок длинного ряда чистокровных, пылких и властолюбивых людей. Его густые брови, его тонкие подвижные ноздри, его большие карие глаза выражали гордость, мужество и силу. Если на проклятом болоте нас встретит затруднение или опасность, можно, по крайней мере, быть уверенным, что он такой товарищ, для которого стоит идти на риск с уверенностью, что он разделит его.

Поезд остановился у маленькой станции, и мы все вышли. За низкою белою оградою ожидал нас шарабан, запряженный парою жеребцов. Наш приезд составлял, по-видимому, событие, потому что и начальник станции, и носильщики собрались вокруг нас, чтобы вынести наш багаж. Местечко было хорошенькое, но простое, деревенское, и я был удивлен, что у ворот стояли два солдата в темных мундирах; они опирались на короткие винтовки и пристально смотрели на нас, когда мы проходили. Кучер, человечек с грубым суровым лицом, поклонился сэру Генри Баскервилю, и, усевшись в экипаж, мы быстро полетели по широкой белой дороге. С обеих сторон развертывались пастбища, и старые дома с остроконечными крышами выглядывали из-за густой зелени, но за этим мирным, залитым солнцем пейзажем беспрерывно выделялась пятном на вечернем небе длинная мрачная извилистая полоса болота, перерезанная зубчатыми угрюмыми холмами.

Шарабан повернул на проселочную дорогу, глубоко изрытую колеями, с высокими насыпями по обеим сторонам, поросшими мокрым мохом, жирным папоротником и терновником, многочисленные ягоды которого блестели при свете заходящего солнца. Постоянно подымаясь, мы переехали по узкому гранитному мосту и продолжали путь вдоль шумного потока, который, пенясь и бушуя, стремительно несся между серыми камнями. И дорога, и поток шли, извиваясь по долине, густо поросшей старыми дубами и елями. При каждом повороте Баскервиль издавал возглас восхищения, жадно осматривал все кругом и задавал бесчисленные вопросы. На его взгляд, все было красиво, но мне казалось, что на этой местности лежит грустная тень, и что она очень резко носит отпечаток печальной поры года. Желтые листья покрывали тропинки и осыпали нас. Шум наших колес заглушался густым слоем гниющей растительности, и я подумал, что грустные дары бросает природа под колеса возвращающегося наследника Баскервилей.

– Это что такое?! – воскликнул доктор Мортимер.

Перед нами открылась круглая возвышенность, покрытая вереском, – выдающаяся часть болота. На ее вершине резко и отчетливо, как статуя, выделялся верховой солдат, темный и мрачный, с винтовкой наготове. Он наблюдал за дорогою, по которой мы ехали.

– Что это такое, Перкинс? – спросил доктор Мортимер.

Кучер повернулся в пол-оборота и ответил:

– Из Принцтаунской тюрьмы убежал преступник, сэр. С тех пор прошло уже три дня, и стражи стерегут все дороги и все станции, но не заметили еще никаких следов его. Здешним фермерам это не нравится, сэр, могу вас уверить.