Андрей Ренников - Зеленые дьяволы [Ѣ]

— Ну, что? — раздался изъ аппарата женскій голосъ. — Не ожидалъ, что все будетъ такъ хорошо?

— Да, конечно. Хотя и жаль его, но я все-таки радъ.

— Теперь старикъ не выдержитъ, умретъ. И все его состояніе цѣликомъ перейдетъ къ тебѣ. Ты подумай: какое счастье!

— Да… Недурно.

— Теперь можешь бросить службу… Жить въ свое удовольствіе. Вздохнемъ оба. Наконецъ-то! Ты знаешь, сколько у него? Около двухъ милліоновъ фунтовъ.

Голоса въ аппаратѣ продолжали звучать. Головы на экранѣ двигались, улыбались. Но Вольскій и Суриковъ не могли уже разобрать, о чемъ шелъ разговоръ. Ольга Петровна вскочила со стула, топнула ногой, стала что-то выкрикивать истерическимъ голосомъ.

— Гнусность! Подлость! — воскликнулъ Жоржъ, подбѣгая къ матери. — Мама! Мы сейчасъ же уѣдемъ! Ни одной минуты здѣсь больше!

— Ну что, мсье? — спросилъ сыщикъ Вольскаго, когда Жоржъ, взявъ мать подъ руку, увелъ ее изъ столовой. — Желаете, чтобы я продолжилъ сеансъ?

Павелъ Андреевичъ съ отчаяніемъ посмотрѣлъ на дверь, на Рато, и умоляющимъ голосомъ проговорилъ:

— Нѣтъ… Ради Бога… Я уже убѣдился.

— Какъ угодно. — Сыщикъ выключилъ токъ и снялъ экранъ со стѣны. — Хотя жаль, что не хотите, — добавилъ онъ, убирая со стола аппараты. — Послѣ этого они говорили о томъ, какъ устроятъ свою жизнь… Между прочимъ, голоса эти конечно, принадлежали не имъ. На такомъ разстояніи я, къ сожалѣнію, не могъ записать звуковъ, и самъ наговорилъ слова на пластинку. Но за достовѣрность словъ безусловно ручаюсь. Запись вполнѣ совпадаетъ съ движеніями губъ. Можно сказать — идеально синхронистична.

— Да… Синхронистична… — Вольскій устало провелъ рукой по лбу. — Николай Ивановичъ, посмотрите, гдѣ Сергѣй. Я боюсь, чтобы Жоржъ чего нибудь съ нимъ не сдѣлалъ. Да… Синхронистична. Но все равно. Я умру ночью. Завтра вы меня похороните.

Къ полуночи Ольги Петровны и ея сына уже не было въ замкѣ. Уложивъ вещи, они вызвали по телефону автомобиль и уѣхали въ ближайшую гостиницу, чтобы съ утреннимъ поѣздомъ отправиться въ Парижъ. На слѣдующій день Томъ тоже покинулъ замокъ, получивъ отъ Сурикова жалованье за мѣсяцъ впередъ.

Противъ своего ожиданія, Вольскій ночью не только не умеръ, но хорошо выспался и явился къ утреннему завтраку въ недурномъ расположеніи духа

— Какъ вы думаете, Николай Ивановичъ, — спросилъ онъ секретаря, — но плохое ли это предзнаменованіе, что я сегодня себя слишкомъ хорошо чувствую?

— Не думаю, Павелъ Андреевичъ, — весело поблескивая очками, отвѣчалъ Суриковъ. — Хорошее самочувствіе иногда просто указываетъ на удовлетворительное состояніе здоровья. Да, кстати, долженъ сообщить вамъ, что Рато собирается сегодня же ѣхать. Можетъ быть, вы захотѣли бы произвести съ нимъ расчетъ лично?

— Нѣтъ, нѣтъ, сдѣлайте все сами. И вотъ что: сверхъ того, что онъ попроситъ, я подпишу ему чекъ еще на сто тысячъ. Въ видѣ подарка. Не легко дается бѣднягѣ работа при глухотѣ и хромотѣ.

Вольскій, вдругъ, прервалъ свои слова и внимательно оглядѣлся по сторонамъ.

— Надѣюсь, онъ не слышитъ сейчасъ насъ, какъ вы думаете? — тревожно добавилъ онъ.

— Все возможно. Хотя теперь мнѣ кажется, онъ смѣло можетъ подслушивать. Кромѣ хорошаго ничего не услышитъ.

— Да. Славный малый. Правда, я не совсѣмъ разбираюсь въ его методахъ. Они мнѣ немного напоминаютъ пріемы фокусниковъ… — Павелъ Андреевичъ снова оглядѣлся и понизилъ голосъ. — Однако, результаты замѣчательные. Кто бы могъ подумать про Ольгу Петровну, что она — отравительница? А кстати: гдѣ Сергѣй и Викторъ?

— Уже позавтракали и пошли въ подземелье.

— Какъ? Опять въ подземелье? Сегодня же, Николай Ивановичъ, вызовите изъ города рабочихъ и замуруйте это гнусное мѣсто. Поняли?

— Слушаю.

Передъ отъѣздомъ Рато спустился на террасу прощаться. Неожиданная щедрость владѣльца замка его сильно растрогала, но онъ все же стѣснялся братъ добавочный чекъ. Пока Вольскій благодарилъ его за услугу и уговаривалъ не возражать противъ подарка, молодые люди вернулись изъ подземелья. Сергѣй ждалъ телефоннаго звонка отъ Наташи, съ которой хотѣлъ условиться относительно совмѣстной поѣздки на автомобилѣ; что же касается Виктора, то, узнавъ объ отъѣздѣ Рато, онъ искренно огорчился и отправился переодѣваться, чтобы проводить сыщика на станцію.

Покончивъ со своимъ туалетомъ, Шоринъ вышелъ въ коридоръ и направился къ комнатѣ Рато, думая, что тотъ уже вернулся къ себѣ и укладываетъ вещи. Подойдя къ двери, онъ осторожно постучалъ. Отвѣта не послѣдовало. Предполагая, что сыщикъ не разслышалъ стука, Викторъ слегка пріоткрылъ дверь и крикнулъ: