Андрей Ренников - Зеленые дьяволы [Ѣ]

Довольный впечатлѣніемъ, которое это заявленіе произвело на швейцара, Рато вышелъ на террасу ресторана и принялся за свое кофе. Однако, не успѣлъ онъ сдѣлать нѣсколько глотковъ, какъ къ отелю подкатилъ знакомый автомобиль.

— Мсье Вольскій пріѣхалъ, — подобострастно доложилъ сыщику швейцаръ, входя на террасу.

— Это я самъ вижу, мой другъ, — сухо отвѣтилъ тотъ.

Павелъ Андреевичъ обрадовался, увидѣвъ вышедшаго къ нему навстрѣчу Рато. Отсутствіе свѣдѣній о Сергѣѣ, что съ нимъ, вернулся ли, — сильно мучило старика. Но онъ выдерживалъ характеръ и ни разу не позвонилъ въ замокъ. Теперь тоже: на мгновеніе проявивъ въ лицѣ нѣкоторую радость, сразу овладѣлъ собой, нахмурился, холодно протянулъ сыщику руку.

— Вы ко мнѣ?

— Да, Павелъ Андреевичъ.

— Что-нибудь спѣшное?

— Да.

— Хорошо. Я переодѣнусь и спущусь. Вмѣстѣ позавтракаемъ.

— Мсье, — заискивающе проговорилъ швейцаръ, подходя къ Вольскому. — Разрѣшите сообщить, что только что звонили изъ вашего замка. Просили васъ немедленно вернуться домой.

— Меня?

Старикъ удивленно посмотрѣлъ на Рато.

— Это уже запоздалый вызовъ, Павелъ Андреевичъ. Я вамъ сейчасъ доложу всѣ подробности дѣла. Послушайте, — строго обратился онъ по французски къ швейцару. — А кто, все-таки, звонилъ: мужчина или женщина?

— Мужской голосъ былъ, мсье. Совершенно мужской, — съ торопливой любезностью отвѣтилъ швейцаръ.

— Ну, то-то же. — Рато величественно опустилъ руку въ карманъ жилета. — Вотъ вамъ десять франковъ, но уже не швейцарскихъ, а французскихъ. Это — за поздній отвѣтъ.

Не поинтересовавшись тѣмъ, что происходитъ въ замкѣ и вернулся ли Сергѣй, Павелъ Андреевичъ поднялся по лифту къ себѣ, переодѣлся, черезъ четверть часа спустился на террасу, молча сѣлъ за столъ, заказалъ завтракъ, спросилъ сыщика, какое вино онъ предпочитаетъ, и въ ожиданіи, пока гарсонъ принесетъ первое блюдо, спокойно спросилъ:

— Вы раньше бывали въ Женевѣ?

— Да, конечно.

— Что же? Нравится?

— Какъ сказать. Не очень. Слишкомъ тихо, по-моему. И слишкомъ празднично. Когда смотришь на озеро, кажется, будто здѣсь никто ничего не долженъ дѣлать, а обязанъ только сидѣть на берегу и любоваться природой.

— Такъ. Все это, разумѣется, относительно. Ну, а теперь… Перейдемъ къ дѣлу. Разсказывайте.

Послѣ непріятнаго разговора съ Суриковымъ, Ольга Петровна накормила завтракомъ сына и демонстративно ушла съ нимъ въ горы, заявивъ, что снимаетъ съ себя всякую отвѣтственность за все происходящее въ замкѣ.

Викторъ во избѣжаніе разговоровъ съ Жоржемъ тоже исчезъ куда-то. А Николай Ивановичъ, оставшись одинъ, рѣшилъ вызвать доктора Роже для констатированія смерти Робера. Однако, телефонъ не дѣйствовалъ. Пришлось отправить въ городъ Бетси.

— Какъ? Опять покойникъ? — удивленно спросилъ прибывшій въ замокъ врачъ. — Двѣ смерти подрядъ?

— Къ сожалѣнію.

Суриковъ съ Роже прошли въ оранжерею, куда утромъ перенесли тѣло старика.

— Ну, здѣсь дѣло ясное, — осмотрѣвъ Робера, весело произнесъ Роже. — Простой разрывъ сердца. Ему, навѣрно, лѣтъ подъ восемьдесятъ было?

— Должно быть.

— Такая смерть, по-моему, лучшій подарокъ, который природа можетъ сдѣлать человѣку. Смерть наступаетъ быстрѣе, чѣмъ опускается занавѣсъ въ театрѣ. А гдѣ тотъ, другой… покойникъ? Вы его перенесли изъ подземелья?

— Да.

— Вскрытія рѣшили не производить?

— Пока нѣтъ. Ждемъ пріѣзда отца.

— А хоронить когда будете? Завтра?

— Не знаю, мсье.

Николай Ивановичъ задумался: разсказать доктору все или нѣтъ? Можетъ быть лучше было бы не разсказывать, пока не вернется Рато? Но, съ другой стороны, — а вдругъ докторъ пожелаетъ пройти къ гробу?

— Похоронить было бы не трудно, — рѣшивъ не скрывать похищенія тѣла, хмуро добавилъ онъ.

— Но какъ хоронить, если тѣло исчезло?

— То-есть какъ? Куда исчезло?

Роже изумленно взглянулъ на секретаря.

— Я бы самъ много далъ тому, кто объяснилъ бы мнѣ эту загадку. Мы уже рѣшили обратиться къ полиціи. Кромѣ того, выписали одного знаменитаго сыщика…

— Такъ, такъ, — задумчиво крутя усъ, пробормоталъ докторъ. — Странно, кому въ Савойѣ могло придти въ голову красть мертвеца. Ну, вотъ вамъ свидѣтельство о смерти старика. Всего хорошаго.

Прощаясь съ докторомъ, Суриковъ ясно чувствовалъ, что тотъ не оставитъ этого дѣла безъ вниманія, и рѣшилъ подождать до чая возвращенія Рато, а затѣмъ, если тотъ не пріѣдетъ, лично отправиться въ полицію и заявить о происшедшемъ.