Александр Аввакумов - Пятна на солнце

— Спасибо, товарищ Сталин, я здоров и готов выполнить любое поручение партии и нашего правительства.

— Другого ответа я от вас и не ожидал. Скажу честно, я за вами наблюдаю уже давно, с момента назначения вас на должность командира стрелковой дивизии. Вы хорошо там поработали. Сделать из отстающей дивизии лучшую часть в РККА может не каждый. Да и 37-ой армией вы командовали вполне уверенно и грамотно.

Власов слушал молча, он не знал, как себя вести с этим человеком. Он не только уважал его, но и боялся. По воле Сталина люди взлетали по карьерной лестнице или бесследно исчезали навсегда. Сейчас, слушая Верховного главнокомандующего, он боялся только одного, что тот вдруг вспомнит о его дружбу с Блюхером.

«Если вспомнит, значит, это конец», — решил он про себя.

Сталин достал из коробки папиросу «Герцеговина Флор» и, размяв ее, высыпал табак в трубку. Он раскурил ее.

— Как чувствует себя ваша супруга? — поинтересовался он у Власова. — Надеюсь, она здорова? Я имею в виду здоровье вашей второй супруги Агнессы Павловны?

Генерал покраснел, словно, был застигнут за чем-то плохим. Дело в том, что он разошелся со своей прежней супругой Анной Михайловной и совсем недавно зарегистрировал новый брак.

— Спасибо, товарищ Сталин, у нее все хорошо.

— Тогда перейдем к делу, Андрей Андреевич. Вы не стойте, присаживайтесь. У нас с вами будет серьезный разговор.

Власов присел на стул и посмотрел на вождя. Тот выпустил клуб дыма и, разогнав его рукой, задал вопрос:

— Как вы смотрите на то, чтобы возглавить новую армию? Вчера мы на Комитете обороны приняли решение о формировании новой 20-ой армии. Я почему-то сразу подумал о вас. Вы знаете, что немцы под Москвой, и мне нужны полководцы, которые умеют воевать с врагом, держа удар.

Он сделал паузу и посмотрел на генерала. Тот сидел и не спускал глаз с хозяина кабинета.

— Не буду скрывать, что мнения членов Комитета обороны были разные, в том числе и диаметрально противоположные, но я смог убедить их в вашем назначении. Я знал, что у вас столько врагов.

Он замолчал и стал выбивать остатки табака в стоявшую на столе пепельницу. Закончив это делать, он посмотрел на Власова, ожидая от него ответа.

— Я не знаю, что ответить, товарищ Сталин, — произнес генерал. — Могу сказать лишь одно: спасибо. Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, а враги…

— Хорошо, я понял вас, Андрей Андреевич. Будем считать, что вы получили назначение на должность командующего 20-ой армии. Можете идти, товарищ Власов.

Андрей Андреевич встал со стула и направился к двери. Ему было трудно идти, ноги стали, какими деревянными и не хотели слушаться. Выйдя из кабинета, он облегченно вздохнул.

— Товарищ генерал, получите, пожалуйста, приказ о вашем назначении, — произнес секретарь и протянул ему лист бумаги за подписью Сталина и Тимошенко.

Власов молча взял его и поспешил на улицу.

Сорокин, прихрамывая на правую ногу, шел по московской улице, посматривая на нумерацию домов. Он уже около недели командовал группой специального назначения при Главном управлении НКВД СССР. Его подразделение было засекречено, и поэтому они размещались не на Лубянке, а на окраине города. Группа была небольшой, но достаточно мобильной. Единственное, что не радовало Александра — она на восемьдесят процентов состояла из молодежи, не имеющей опыта оперативной работы.

Накануне вечером его пригласили на совещание, которое проводилось на Лубянке. Помимо Лаврентия Берии, там присутствовал и начальник Главного политического управления РККА Мехлис.

— Руководство Ставки обращает ваше внимание на активизацию немецкой агентуры в столице нашей родины, — сказал Берия. — Мы понимаем, что это связано с приближением немецкой армии, однако не могу не отметить неудовлетворительную работу милиции: улицы полны паникеров, распускающих слухи о возможной сдаче Москвы немцам. Распоясались мародеры, которые обворовывают квартиры граждан, выехавших вместе с промышленными предприятиями на восток. Поэтому хочу довести до вас решение Государственного комитета обороны: паникеров, мародеров, воров, задержанных на месте преступлений, расстреливать там без суда и следствия. Думаю, что вы хорошо понимаете, чем продиктованы эти меры.

Берия замолчал. Он взял в руки чашку с холодным чаем, сделал глоток, а затем продолжил:

— Я сегодня разговаривал с товарищем Сталиным. Он поинтересовался, как идет борьба с немецкими агентами, которые каждую ночь ракетами обозначают немецким летчикам объекты для бомбометания. Вы, наверное, уже догадались, какое значение он уделяет этой проблеме. Я еще месяц назад подписал приказ о создании в структуре НКВД, групп специального назначения, которые должны заниматься выявлением и уничтожением диверсионных групп противника. Начальникам отделов принять к исполнению это указание Сталина.