Эрик Эмблер - Тридцать девять ступенек. Маска Димитриоса

— Нет ничего бесчеловечного в стремлении к деньгам и власти, не так ли? Все мы тщеславны, а тщеславие лучше всего могут удовлетворить власть и деньги. Что касается Димитриоса, то его тщеславие мне сразу же бросилось в глаза. Оно было таким основательным, таким бескомпромиссным, таким непохожим на павлинье тщеславие обыкновенных людей, что он мне сразу показался опасным. И все-таки, мистер Латимер, будем разумными людьми и останемся, так сказать, на почве фактов! Ведь разница между Димитриосом и добившимся успеха, уважаемым бизнесменом не так уж велика: разница только в методах — в первом случае они незаконны, во втором случае находятся в рамках закона. Но в том и в другом случае дело ведется с одинаковой жестокостью.

— Какая чушь!

— Вне всякого сомнения. Прошу только заметить, что у меня не было неприличного желания защищать Димитриоса, да он, я уверен, никогда и не испытывал потребности в защите, потому что, несмотря на весь свой лоск и сноровку, был совершенно необразованным человеком и не имел ни малейшего понятия о принципах морали. Ну вот наконец и кофе готов.

Он молча разлил кофе в чашки и, поднеся свою к губам, вдохнул аромат. Потом поставил чашку на стол.

— Димитриос занимался в то время тем, что принято у вас, мистер Латимер, называть поставкой белых рабынь. Прошу обратить внимание на прилагательное «белые» и на существительное «поставка», которое весьма знаменательно, так как за ним скрываются отвратительные вещи. Давно прошли дни работорговли, но замечательно, что большинство этих рабынь цветные. Какая-нибудь негритянская девушка из Дакара или молоденькая китаянка из Харбина, хотя, конечно, среди них может оказаться и какая-нибудь нищая девчонка из Бухареста, — разумеется, конец у всех один. Комитет Лиги Наций, занимавшийся этим вопросом, очень разумно поступил, отклонив это сочетание слов, и назвал то, чем занимался Димитриос, «торговлей женщинами».

Хочу предупредить заранее, что мне это дело не нравилось. Мало того, что с людьми обращаются как с товаром, но ведь здесь могли быть затронуты и религиозные чувства. Кроме того, расходы по транспортировке огромны. Повсюду требуются фальшивые справки, документы и так далее. Вы не можете себе представить, мистер Латимер, во что обходятся фальшивые документы. В то время было только три источника, где их можно было получить, и все три в нейтральных странах: Цюрих, Амстердам, Брюссель. Допустим, вам понадобился датский паспорт. Нет-нет, не фальшивый, а настоящий, который обрабатывается специальным образом и на который приклеивают вашу подлинную фотографию. Значит, вы должны выложить две тысячи франков. Фальшивый паспорт обойдется вам в полторы тысячи франков. Заметьте, что сейчас цены выросли как минимум в два раза. Так что для «торговли женщинами» требуется немалый капитал. Конечно, кое-кто не против того, чтобы вложить в это дело деньги, но обычно требует за это огромные проценты. Лучше всего, если у вас есть свой капитал.

И у Димитриоса он был. Он мог также воспользоваться капиталами очень богатых людей, с которыми был связан. Деньги для него никогда не представляли проблемы. Когда он взял меня и Жиро в дело, перед ним стояла другая проблема. Благодаря работе комитета Лиги Наций в большинстве стран были приняты новые законы, ограничивающие выезд женщин за пределы государства. Для таких людей, как Димитриос, это было как комариный укус, но все-таки несколько усложняло и удорожало дело.

До того как Димитриос познакомился с нами, у него все шло как по-писаному. Допустим, в Александрии нужны были женщины. Димитриос, получив оттуда заказ, отправлялся, скажем, в Польшу, набирал там женщин, и они, пользуясь своими паспортами, переезжали во Францию; здесь они садились в Марселе на пароход, и дело было сделано. Основанием для выезда из Польши могло служить приглашение поступить в театральную труппу. Когда получение визы на выезд усложнилось, то Димитриос сразу же столкнулся с неприятностями. С помощью «мадам» он набрал двенадцать девушек в Вильно, но поляки потребовали, чтобы им после выезда было обеспечено почетное положение. Вы только вдумайтесь, почетное положение! Но закон есть закон.

Естественно, Димитриос обещал представить польским властям необходимые гарантии. Это было тем более необходимо, что в противном случае власти могли его заподозрить. Вот почему он обратился ко мне и Жиро с просьбой устроить девушек в нашем заведении в качестве танцовщиц из кабаре. Если бы служащие польского консульства в Париже навели о них справки, то они бы узнали, что, проработав у нас одну-две недели, девушки уволились, а где они теперь, мы не знаем.