Юлия Ефимова - Пока медведица на небе

Мысли о Сеньке, соседской девчонке, так напоминавшей ей саму себя в детстве, заставили улыбнуться первый раз за день. Вот у кого судьба была похлеще Клавиной, ее родители хоть и пили безбожно, но любили Клаву не меньше. В очередные периоды просветления мать плакала и просила прощения, а отец старался заработать денег и порадовать дочь.

Сенька же круглая сирота, отца нет и не было никогда, мать умерла, а живет она с бабушкой, которая страдает сильнейшей гипертонией. Старушка периодически заболевает и от боли в голове забывает про девчонку, которая предоставлена сама себе. Да что там, бедной старой женщине самой нужен уход, поэтому Сенька в свои одиннадцать лет выглядела на девять, но самостоятельная была на все восемнадцать. На этом они и сошлись: Клава с израненной душой и Сенька со взрослым взглядом на жизнь.

«Решено, – подумала она, – фисташковое мороженое, Сенька для компании, и на сегодня надо заканчивать мучить себя, как говорит Инна Викторовна, будет день – и будет пища».

Клаве вдруг стало стыдно, что она, всегда критиковавшая своего секретаря за пословицы, теперь пользуется ее методом. «Неужели, прочитав столько книг, я не способна на собственную привычку?» – разозлилась она сама на себя.

– Как говорила Скарлетт О’Хара, я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра, – громко сказала Клава своему пустому кабинету и вышла с гордо поднятой головой, словно кто-то мог оценить её демарш.

Федор Осипович Зубов был уверен, что за ним следят, это чувство посетило его впервые, когда он вышел из ЦАМО [1] Центральный архив Министерства обороны. в Подольске. В электричке до Москвы неприятное покалывание в затылке только усиливалось. Покрутившись по Москве, он встал в кассу железнодорожных направлений дальнего следования и в самый последний момент, пытаясь запутать преследователей, купил билет на ближайший поезд. Далее по всем законам конспирации он специально зашел не в свой вагон и ждал, пока тронется поезд. Вроде пронесло, так и не заметив слежки, Федор прошел в вагон-ресторан и взял заветренный и невкусный бутерброд. Чувство страха сегодня гоняло его, не давая подкрепиться, поэтому даже такой перекус был очень кстати. Федор Осипович очень надеялся, что обманул преследователей, билет был взят в последний момент, а до этого он катался на метро по кольцевой линии, путая следы. А может быть, и нет никакой слежки? Может, это его воображение разыгралось от полученной информации? Скорее всего, ведь никто не верил, что разгадка существует, а те, кто был в курсе, смеялись над его затеей поехать в архив. Даже если так, надо быть очень осторожным, ведь Федя теперь знал тайну, которую пытался разгадать еще его отец. Раньше для этого не было никакой возможности, много информации было засекречено. История, как легенда, передавалась в их семье от отца к сыну. Сегодня же именно ему, Феде-неудачнику, каким его считали все родственники, посчастливилось ее разгадать. Остался последний штрих, всего один шаг. Он станет сказочно богат и невероятно знаменит, о нем будут снимать фильмы и брать интервью, наконец все признают его гениальный аналитический ум. Только бы добраться, только бы успеть, он кожей чувствовал, что за ним погоня, кто-то хочет отобрать его открытие, его сокровища. Первый раз за день подкрепившись, он направился в свой вагон. Он почти полностью успокоился и решил, что его воображение от предчувствия разгадки сыграло с ним злую шутку, все это глупость и блажь, никто не гонится, ведь в принципе и гнаться-то некому.

В купе типа СВ номер два новенького двухэтажного вагона уже сидел пассажир.

– Здравствуйте, – поздоровался его спутник и отвернулся обратно к отражению в окне.

Это хорошо, что сосед такой неразговорчивый, хотя все-таки надо было выкупить все места, но на это совсем не было денег, Федор и так потратил последнее на СВ, считая, что лучше один сосед, чем три, а вот теперь думай, засланный казачок этот молчун или просто пассажир. Надо срочно его разговорить, прощупать, будучи преподавателем в Кубанском университете, Федор Осипович неплохо разбирался в психологии, студенты натренировали его быть бдительным, он так часто сталкивался с обманом, надо заметить, профессиональным, поэтому был уверен, что сможет распознать ложь.

– Спешу представиться, – сказал он, протягивая огромную потную руку попутчику, – Федор Осипович Зубов, но так как мы с вами на сутки почти родные люди, поэтому вы можете звать меня просто Федя.