Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

– На допросе ваш оператор сказал мне, – задал вопрос Васечкин, – что именно вы ему сказали установить камеры так, чтобы они не снимали площадку, а снимали лица начальства, которое пришло на съемку. Зачем? Вы намеренно хотели, чтоб момент подсыпания яда не попал на пленку?

– Вот не с того начал, – сказал Сашенька коту, а потом, подняв глаза, продолжил, – все было не так. Три месяца назад мне позвонили.

На этих словах Петр Дмитриевич закатил глаза: и этому позвонили.

– Сначала назвали сумму, ну чтоб я поплыл, а я и поплыл. Потом сказали, что надо будет начать снимать сериал. Сказали, что сделают все, чтоб взяли меня и всех необходимых людей в работу. Заказчик уточнил, что действительная цель будет совсем другая. Необходимо снять определенную сцену на глазах у начальства, но, когда будем снимать первый дубль, а он должен быть только один, камеры должны быть установлены на их лица. Все, дело сделано, я передаю заказчику эти файлы, он мне оставшуюся сумму, и доснимать ничего не надо. Он по своим каналам закроет сериал.

– Кто еще об этом знал? – уточнил следователь.

– Вот опять не о том! – обратился к коту Санечка. – Но если ты позволишь, Марьян, я отвечу.

– Никто, правда, могла догадываться Женечка Мирная. Она знает, что я никогда бы не согласился снимать сериал в усеченном составе группы, тут же почти никого нет, – возмутился режиссер, – нормально так не поработаешь.

Петр хотел возмутиться, что его следственная группа меньше его усеченной съемочной в пять раз, а ведь он расследует убийство, а не чушь снимает, но не стал.

– Также она понимала, что я бы не стал работать с теми бездарностями, что он мне прислал, – тут он испуганно обратился к коту, – к тебе это, дорогая, не имеет никакого отношения, ты гениальная актриса.

Петр, все это время терпевший придури этого режиссера, не выдержал.

– Зачем вы разговариваете с котом?

– Простите, но это не кот, – протестовал Санечка.

– Это кот, – настаивал следователь. – Вы вчера выпивали? У вас белая горячка?

– Это не кот, это Марьяна, она вернулась, чтоб наказать своего убийцу.

– А она не сказала вам, кто он? – поинтересовался Петр.

– Вы что, сумасшедший? Она же кот. Как она скажет? – кажется, Озеров искренне был возмущен такой глупостью следователя.

– Ну, конечно, логично, но я подумал, вдруг исключение, ведь был же кот ученый, который по цепи ходил. Вот вы постоянно говорите, что я спрашиваю не о том, а о чем мне надо вас спросить? – Васечкин решил, что с сумасшедшим надо говорить на его языке.

– Вот, милая, наш следователь умнеет на глазах. Мне сегодня пришло СМС от заказчика, – Санечка сказал и протянул ему телефон.

– Значит, он утверждает, что убийства не было в планах. Ну что ж, спасибо, никуда не уезжайте, вы можете мне понадобиться.

– Мы с Марьяной здесь, ждем результатов, ей тоже не все равно, кто это ее так, – на полном серьезе ответил Озеров.

– Ну если Марьяна заговорит, спросите, кто злодей, хотя, наверное, бросайте пить, не рискуйте.

После того как эта булгаковская парочка покинула его кабинет, Васечкин набрал телефон Макара.

– Слушай, я сейчас скину тебе номер телефона, пробей, хотя, я думаю, как и у остальных, он пустой. Собрал информацию на Егора Облачного? Ну как нет, зайди с другой стороны, через родителей, найди все на них и там выйдешь на сына. Все, жду, у меня сейчас постаревшая Барби, а кстати, женщины-танка не было? Пошли кого-нибудь ее найти, она должна была прийти даже раньше пародии на Ренату Литвинову. Все, жду.

Несясь по узким дорогам Ялты в маленькой машинке, названия которой она даже не знала, Елизавета была счастлива. «Может быть, просто старость, – подумала Лизи, – я стала жутко сентиментальна».

Лиза Круглова сразу родилась, как говорится, с золотой ложкой во рту, в сталинке на Котельнической набережной, в семье академика Круглова и его молодой жены. С детства у нее было все, и даже больше, она росла избалованным капризным ребенком. Далее не менее капризной, но очень красивой девушкой, желаниям которой теперь потакал муж. Елизавета всю жизнь любила только себя, когда родился Коленька, она тут же сплавила его на нянек и укатила в Крым восстанавливать здоровье и фигуру.

И вот сейчас такое новое чувство рождалось у нее в груди впервые. Ей очень нравились эти девчонки, особенно младшая, она знала о ее существовании, но ни разу в жизни не видела. Генка ей напоминала саму себя в молодости, красивая, дерзкая, веселая. Только пустят ли они, так много натерпевшиеся в жизни и знающие цену потерям, к себе, в свой мир, который, честно скажем, Лизи не заслужила.