Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

Веки Карра опустились, и Мейсону показалось в этот момент, что кожа на его лице настолько прозрачна и тонка, что он, скорее, был похож на живой труп, нежели на человека, излучавшего только что невероятный вулкан энергии. Глаза медленно открылись. На губах хозяина появилась улыбка, в глазах — доброжелательный блеск.

— Простите меня, мистер Мейсон, — извинился он. — Я много слышал о вас, и мне хотелось убедиться, согласитесь ли вы прийти.

Он оторвал руку от ручки коляски и протянул ее. Мейсон пожал тонкие пальцы, почувствовав, как холодна кожа и как хрупки косточки фаланг.

— Моя секретарша мисс Стрит, — представил Мейсон.

В ответ вежливый молчаливый кивок друг другу, затем Карр произнес:

— А это мой самый верный слуга Гао Лунь.

Мейсон рассматривал китайца с нескрываемым интересом.

Он был, скорее, похож на компаньона или партнера, нежели на слугу. Высокий лоб, спокойная безмятежность лица, непостижимая загадочность темных глаз явно придавали его внешности неповторимую индивидуальность.

— Не стоит рассматривать его столь пристально, — предостерег Карр гостей своим резким, нервным голосом. — Он мало чем отличается от прочих жителей Востока. Хочешь его понять — и не можешь. Вечная загадка! Пробуждает к себе любопытство и вдруг захлопывает дверь перед самым вашим носом. Ну, да ладно. Нам с вами предстоит чертовски многое обмозговать и обговорить. Я рад, что вы привезли с собой секретаря. Она сможет записать нашу беседу, и мне не придется повторять дважды одно и то же. Меня страшно раздражает, когда приходится повторяться. Что же вы стоите? Проходите! Давайте сядем поудобнее и приступим к делу.

Он схватился руками за верхушку больших резиновых колес коляски, стремительным рывком резко развернул ее, выдвинул свои худые плечи вперед и, продемонстрировав неожиданную силу, отправил коляску назад, к дверному проему с портьерами, да с такой скоростью, что все следовавшие за ним тут же безнадежно отстали.

Комната за портьерами оказалась хорошо обставленной гостиной с полами из добротного паркета, роскошными китайскими коврами и мебелью, несомненно привезенной с Востока. Темное дерево было затейливо инкрустировано сюжетами из жизни дракона.

Карр мгновенно остановил коляску, снова резко развернув ее. Он управлял ею ловкими, отточенными движениями, достигнутыми, очевидно, в результате длительной практики.

— Садитесь, садитесь, — пригласил он своим резким, пронзительным голосом. — Пожалуйста, давайте не будем тратить время на лишние формальности. Садитесь сюда, Мейсон. А вам, мисс Стрит, лучше присесть за тем столом, чтобы удобнее было писать. А впрочем, нет! Погодите! Вон там есть плетеные столики. Можно подобрать удобный по высоте. Гао Лунь, поставь вон тот сюда, поближе к даме. Ну, все разместились? Садись, садись, Джонс. Проклятье, ты заставляешь меня нервничать, порхая здесь надо мной. Я не могу разорваться надвое.

— Так что же произошло, мистер Карр? — с места в карьер начал Мейсон.

— Слушайте, пожалуйста, внимательно, — мгновенно отреагировал Карр. — У вас с собой блокнот, мисс Стрит? Прекрасно! Я попал в щекотливое положение. Пока я не буду говорить о подробностях. Изложу главное. У меня был деловой партнер в Китае. Однажды мы перевозили оружие вверх по Янцзы. При попадании разносило человека в клочья. «Смерть от тысячи ран» — так называли это оружие.

Так вот, мы с партнером постоянно поставляли вооружение. Это было увлекательно, и за этим стояли большие деньги. Впрочем, не буду отвлекаться, теперь не до того. Скажу одно: сейчас я занимаюсь делом, связанным с моим прежним партнерством… и мне нельзя показываться на людях, пока оно не завершится. Я не терплю лишних разговоров… не хочу, чтобы обо мне знали. Сейчас для всех Элстон А. Карр погиб на той реке.

Я снял эту квартиру на имя моего пасынка, Роднея Уэнстона. Он подписывает все чеки, платит за квартиру и все такое прочее. Я вообще нигде не фигурирую. Однако есть парни, которых не так-то просто одурачить. Нельзя недооценивать и Восток. Они действуют медленно, но верно. Нередко, кстати, они не такие уж и медлительные. Так вот, как я уже сказал, мне надо поменьше себя афишировать. Никто не должен видеть меня. Мне нельзя быть участником проведения дознаний. Дело, о котором я хочу вам рассказать, как я уже заметил, связано с моим прежним партнерством. Я ничего не предпринимал, пока не убедился, что всякий интерес, который, возможно, и возникал в связи с моим переездом сюда, поугас. И я выбрал подходящий момент, чтобы начать действовать, как вдруг — это убийство внизу. И теперь я в чертовски неловком положении, ведь, наверное, газетчики дадут описание дома и его обитателей. Все это так некстати!