Эрл Гарднер: Полное собрание сочинений. Том 19. Дело супруга-двоеженца

— И если суд позволит, — продолжал Мейсон, — имея в виду, что передо мной не совеем дружественно настроенный свидетель, я буду задавать только главные вопросы.

— Суд склонен согласиться с вами в этом, мистер Мейсон. Приступайте.

Джордж Бакстер, сидя на месте свидетеля, сердито посматривал на Перри Мейсона, готовый при первой же возможности атаковать адвоката.

— Как долго вы владеете собственностью, которую называют имением Бакстера?

— Протестую против вопроса как неправомерного, несущественного и не имеющего отношения к делу.

— Отклоняется, — произнес судья Лапорт.

— Я владею им около семнадцати лет, мистер Мейсон, — ответил Джордж Бакстер. — И я желаю заявить, что считаю себя совершенно непричастным к рассматриваемому делу и не могу сообщить ни одного факта, относящегося к нему. В ночь на десятое я был в Бей-керфилде, штат Калифорния. И вообще ничего не знал об этом убийстве до одиннадцатого, когда вернулся в свой городской офис. — Бакстер победоносно улыбнулся и сел.

— А теперь я спрошу вас, мистер Бакстер, как давно вы знаете человека по имени Корли Л. Кетчум, который на самом деле является Коллингтоном Холси и разыскивается полицией в связи с вооруженным ограблением и убийством?

Гамильтон Бюргер вскочил было с места, чтобы заявить протест, но замялся, встретившись глазами с Бакстером.

Улыбку триумфатора как рукой сняло с лица Бакстера. Казалось, будто он съежился под одеждой.

Гамильтон Бюргер выдержал трагическую паузу, прежде чем сказать:

— Протестую. Неправомерный, несущественный и не относящийся к делу вопрос.

Нерешительность Бюргера произвела впечатление на судью Лапорта, так что судья тоже повернулся, посмотрев на свидетеля, и его решение пришло неожиданно быстро:

— Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.

Бакстер молча сидел на своем месте.

— Вы поняли вопрос? — уточнил Мейсон.

— Да, понял.

— Вы будете отвечать на него?

Бакстер глубоко вздохнул и сказал:

— Я знал этого человека несколько лет.

— Какое отношение к вам имеет мистер Кетчум?

— Он мой брат.

— И вы предоставили ему убежище, зная, что он разыскивается полицией?

— Да.

— И примерно два с половиной года назад покойный Фрэнклин Гиллетт раскрыл ваш секрет?

— Да, он раскрыл личность моего брата.

— И начал шантажировать вас?

— Да.

Гамильтон Бюргер не выдержал:

— О, если суд позволит, это совсем вышло за пределы того…

— Если вы собираетесь заявить протест, то он отклонен, — заявил судья Лапорт. — Мне кажется, что только сейчас мы добираемся наконец до сути дела. Я так понимаю, мистер Мейсон, что вы пришли к такому заключению, исходя из факта, что отпечатки пальцев, которые были переданы детективу Карлу Фримену Джасперу, на самом деле принадлежали Коллингтону Холси?

— Да, ваша честь.

Свидетель нарушил молчание:

— Ваша честь, я мог бы внести ясность во все это дело. Мой брат, который скрывался под именем Корли Л. Кетчума, на самом деле — Коллингтон Холси, а мое настоящее имя — Джордж Белдинг Холси. Мой брат был втянут в преступную жизнь Горманом Гиллеттом, отцом Фрэнклина Гиллетта… Горман Гиллетт отсидел некоторое время, — продолжал он, — и был освобожден. Я, наверное, так и не узнаю, как Горман Гиллет открыл мое имя, но думаю, что это произошло из-за статьи в «Сэтердей ивнинг пост». Мы всячески старались не давать снимок брата в этой статье, но фотограф незаметно для нас сделал моментальный снимок, где я и брат рассматриваем некий план; подпись под ним гласила: «Джордж Белдинг Бакстер и его садовник Корли Л. Кет-чум изучают ландшафтные планы».

…Вскоре после этого Фрэнклин Гиллетт вышел на моего брата и предъявил ему свои требования. С тех пор мы ему платим…

Гамильтон Бюргер начал было подниматься, чтобы что-то произнести, но потом словно осекся и снова опустился на стул.

— Теперь расскажите нам, что произошло в ночь на десятое, — потребовал Мейсон.

— Мы ничего не могли с этим поделать, — сказал свидетель. — Мы были просто бессильны и вынуждены были поддаться шантажу. Отпечатки пальцев брата хранились в полиции, и его разыскивало ФБР. Мы всячески скрывали его. Он жил у меня под видом низкооплачиваемого садовника. Однако, когда его настоящее имя было раскрыто Горманом Гиллеттом, а потом это стало известно и его сыну Фрэнклину, мы. должны были платить, потому что ничего не могли поделать. Хотя я иногда сомневался, что Горман знает, чем занимается его сын и сколько он с нас всякий раз требует. Когда десятого я был в Бейкерфилде, то увидел в местной газете извещение о том, что Горман Гиллетт скончался.