Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 20. Дело о сумасбродной красотке

— Вы прекрасно знаете, кто я. Я — Марвин Фремон.

— И почему вы считаете, что эти деньги принадлежат вам, мистер Фремон?

Вы это прекрасно знаете. Деньги выиграны Родни Бенксом, он поставил на лошадь, а пять сотен для пари взял у меня и растратил их… Офицер! Я хочу вернуть свои деньги!

Полицейский явно заколебался, не зная, что предпринять.

— Говорю вам, заберите у него мои деньги! Возьмите этого человека под стражу. Он соучастник! — продолжал кричать Фремон.

— Как ваше имя? — спросил Мейбон у полицейского, протягивая ему руку.

— Сид Бёрдетт, сэр.

Они обменялись рукопожатием.

— Сейчас я расследую ограбление или растрату, мистер Мейсон. Нет сомнения, что этот самый Бенкс делал ставки чужими деньгами, он попросту залез в чужую кассу и работает на Марвина Фремона, сэр, вернее, он на него работал.

— Ну давайте же, действуйте, заберите у него деньги, — все не унимался Фремон. Он явный соучастник! Арестуйте его и — отправьте в тюрьму. Ясно, какой-то нечестный адвокат сговорился с растратчиком. Тот же старый трюк! Эй, офицер, женщина делает какие-то записи.

— Я вижу, — ответил полицейский.

— Она мой секретарь.

— Ну, а для чего она делает эти записи?

— Только что меня назвали нечестным адвокатом в присутствии нескольких свидетелей. Это дает мне право на встречный иск против этого джентльмена, мистера Фремона.

— О чем ты тут толкуешь, какое такое право? Если у кого-то и есть это право, то именно у меня. Ведь на мои деньги делались ставки! — кричал Фремон.

— Как я понял, Родни Бенкс — ваш клиент, мистер Мейсон?

— Мой совет: не принимайте вещи как нечто само собой разумеющееся, — заметил Мейсон.

— Вы хотите сказать, что он не ваш клиент?

— Этого я тоже не сказал.

— Ну вот что, я расследую это дело. Родни Бенкс сейчас находится в тюрьме по обвинению в растрате. Совершенно очевидно, что он давно увяз в этой игре на скачках. Вчера он получил свежую информацию о том, что выиграет Ду Бой, и, я полагаю, обчистил кассу, чтобы сделать очередные ставки. Но Фремон быстро понял, что происходит, и приехал сюда, на скачки, чтобы его арестовать.

— Кто его арестовывал?

— Мы не могли сразу найти этого парня, но, узнав, что Ду Бой выиграл, отправились к кассам и стали его там ждать. И вскоре Бенкс появился у окна, где делают пятидесятидолларовые ставки. Он предъявил пятидесятидолларовый билет и, как только ему стали*платить, я вмешался и арестовал его.

— Он сделал какое-нибудь заявление?

— Он все отрицал.

— Вы его обыскали?

— Конечно, я его обыскал. Сначала думал, что у него пистолет, потом уже, в тюрьме, мы изъяли все, что было в его карманах.

— Билетов при нем не оказалось?

— Только один, тот, что он предъявил, пятидесятидолларовый.

— Вы считали, что у него еще должны быть билеты?

— Мы были в этом абсолютно уверены. Видимо, он их передал кому-то из своих сообщников.

Мейсон повернулся к Фремону:

— Какова сумма растраты, мистер Фремон?

— Я не знаю.

— Почему же вы не знаете?

— Все как-то смешалось.

— Но как же так могло произойти?

— Не знаю… Все как-то смешалось. Меня просто надули. Я собираюсь проверить бухгалтерские книги и отчетность. Но одно знаю совершенно точно: это мои деньги, даже не имеет значения, сколько похищено. Эти пятьсот долларов взяты у меня из оборота, и они краденые. Они принадлежат мне.

Мейсон с сомнением покачал головой:

— Может быть, Бенкс выиграл достаточно, чтобы покрыть недостачу, конечно, если предположить, что была недостача. Я имею в виду те деньги, которые он выиграл на свой пятидесятидолларовый билет.

— Повторяю вам в который раз, это не его деньги, а мои! — кипятился Фремон. — Я сам знаю законы, могу сказать, как это называется. Он их просто растратил, мои деньги. Он поставил их на лошадь и выиграл, ему просто повезло, но это совсем не меняет картины, поскольку это касается меня. Он мой служащий, растративший мои деньги, и этот выигрыш по праву принадлежит мне.

— Вам лучше позвонить своему адвокату, — заметил Мейсон.

— Я уже видел своего адвоката.

— Тогда-было бы лучше, если бы вы задали ему некоторые вопросы, — сказал Мейсон.

— Вы должны его тоже арестовать как сообщника, — продолжал настаивать Фремон, дергая за рукав Бёрдетта.

— Я не имею права арестовать этого человека, поскольку он сам адвокат.

— Узнайте у него, что причитается мне за моральный ущерб, — продолжал Мейсон.

— Ущерб?

— Не вы ли сами назвали меня нечестным адвокатом?