Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 22. Дело магазинной воровки

Недавно ты спрашивала, стал ли я циником, узнав людей поглубже, и я ответил — нет, — продолжал Мейсон. — Глубокое знание человеческой природы плохо тем, что убивает интерес к жизни. Чем больше познаешь людей, тем они кажутся тебе скучней и однообразней. Ничего нового под луной. Встреченные тобой люди кажутся скучной процессией посредственностей, суетливо и бесцельно идущей по жизненному пути.

Но жизнь то и дело вносит разнообразие в эту скуку, подбрасывая случаи, не поддающиеся классификации. Так что давай расценим эту встречу как любопытный эпизод в нашей жизни и поставим точку.

Перри Мейсон ошибался, полагая, что никогда не узнает, что последовало за этим эпизодом. Он закончил деловую встречу и принялся за изучение нового дела, связанного с использованием перехваченных телеграфных сообщений в качестве доказательства.

В это время дверь отворилась и Делла Стрит доложила:

— Пришла мисс Трент, она спрашивает, можете ли вы ее принять без предварительной договоренности.

— Вирджиния?

Делла кивнула.

— Она сообщила причину визита?

— Нет.

— Она одна?

— Да.

— Ладно, — сказал Мейсон, — веди ее сюда, здесь и разберемся.

Он очистил место за столом, сдвинув в сторону юридические справочники, закурил сигарету, и в это время Делла Стрит ввела в кабинет Вирджинию Трент. При первой встрече Мейсона больше занимала ее тетушка. Теперь же он внимательно вглядывался в племянницу. Она прошла к письменному столу и села в черное кожаное кресло слева. Перед ним сидела высокая, стройная девушка с твердым очертанием губ, едва тронутых помадой, большими серыми глазами и тонкими нервными руками, выдававшими натуру легкоранимую; одежда на ней была строгого покроя.

— Чем могу быть полезен? — спросил Мейсон, и по его тону можно было понять, что он уже не радушный хозяин застолья, а обремененный делами адвокат.

Вирджиния кивнула и пояснила:

— Я по поводу тети Сары.

— Слушаю вас.

— Вы видели, что произошло во время ленча. Тетя Сара меня не обманула, и я уверена, что она не обманула и вас. Она действительно украла вещи в магазине.

— Но почему она это сделала?

— Если бы я знала!

— Ей были нужны эти вещи?

— Отнюдь нет.

— У нее достаточно денег, чтобы купить то, что ей нужно?

— Разумеется.

Мейсон откинулся на спинку стула. В его глазах появился интерес.

— Продолжайте, — сказал он, — я слушаю.

Вирджиния Трент поправила складки серой юбки.

Потом, подняв глаза, сказала:

— Мне придется начать с начала и рассказать вам всю историю. Моя тетушка, — продолжала она, — вдова. Ее муж умер много лет назад. Мой дядя Джордж Трент, брат тети Сары, — старый холостяк. Он ювелир — покупает и продает драгоценные камни, гранит их, полирует, меняет форму. У него контора и мастерская на верхнем этаже дома на Марш-стрит. У дяди постоянно работают два — четыре мастера по огранке и полировке… Скажите, мистер Мейсон, вы занимались психологией?

— Прикладной — да, — ответил адвокат, — а в теорию особенно не вдавался.

— Чтобы понять факты, надо объяснить их, с точки зрения теории, — назидательно заявила Вирджиния.

Мейсон ухмыльнулся:

— А я-то полагал, чтобы понять теорию, нужно объяснить ее с точки зрения фактов… Но как бы то ни было, продолжайте. Что вы хотели сказать?

— О дяде Джордже. Его отец скончался, когда он был еще мальчишкой… Джорджу пришлось содержать семью. Он с этим прекрасно справился, но у него не было детства. Ему некогда было играть и…

— А какое это имеет отношение к вашей тете? — спросил Мейсон.

— Я как раз к этому и веду, — отвечала Вирджиния. — Я попыталась вам объяснить, что у Дяди Джорджа были с детства подавлены импульсы, он подсознательно восстает против среды и потому…

— И потому — что? — спросил Мейсон, заметив, что она колеблется.

— И потому напивается.

— Так-так, продолжайте, — подбодрил он ее. — Не пытайтесь ничего приукрасить. Он напивается. Ну и что?

— Он напивается периодически, — сказала Вирджиния. — Потому-то я и решила, что это — подсознательный бунт против тривиальности окружающей обстановки, которая… — Вирджиния смолкла, увидев предостерегающе поднятую руку адвоката, и поспешно продолжила свой рассказ: — Как правило, несколько месяцев кряду дядя Джордж ведет себя безупречно. Потом происходит какой-то срыв, и у него начинается запой. Бедный дядюшка Джордж! У него во всем своя методика, даже в запое. Как только он почувствует приближение этого периода, он тщательно убирает все ценности в сейф, шифр от которого тетушке известен. Потом он кладет в плотный конверт ключи от машины, пишет на нем свой адрес, отправляет домой по почте, а потом дает себе волю и пускается в загул — пьет, играет в карты. Дня через три, а то и через неделю, дядя Джордж является без цента в кармане, с налитыми кровью глазами, небритый, а уж об одежде и говорить нечего.