Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 40. Дело кричащей ласточки

Нервный спазм перехватил горло ювелира.

Лестер Лейт спрятал пистолет в кобуру:

— Вообще-то мы с ребятами решили пригласить вас на небольшую прогулку. Моя команда явится сюда по моему сигналу. Не уладим дело с камнями, вам же хуже.

Миле напряженно сдвинул брови.

— Вы же сказали, полиция…

Лестер Лейт взглянул на часы:

— Уже скоро будет здесь. Пожалуй, пора звать моих ребят.

Ювелир чуть не подавился собственной слюной.

— У вас остался последний шанс, — улыбнулся Лейт.

Миле затряс головой:

— Нет нет, вы ошибаетесь! У меня их нет! Я… — Он замолчал на полуслове.

С улицы в гостиную ворвался рев полицейской сирены. Он становился все громче…

— Спасите, это полиция! — завопил ювелир и бросился к окну.

Мощный удар Лейта кулаком в челюсть свалил его на пол.

— Идиот! Не подходите к окну! Полиция попадет в засаду. Мои ребята меня прикрывают. Они скосят всех фараонов как траву. Не трудно догадаться, что это означает. Убьешь полицейского — жди очень больших неприятностей.

Сирена ревела все громче и громче.

— Уже в моем гараже, — в отчаянии прошептал Миле.

— Теперь слушайте стрельбу… Штурмовые автоматы! — радостно воскликнул Лейт.

Выстрелы гремели еще пару минут, затем смолкли.

Лестер Лейт глубоко вздохнул:

— Что ж, вы своего добились. Мои люди покончили с фараонами. Устроили им настоящую бойню. Вину, само собой, полиция возложит на вас. Вам грозит электрический стул… если, конечно…

— Если что? — с надеждой пролепетал ювелир.

— Если, конечно, я не соглашусь взять вас в свою команду. Хороший ювелир нам не помешает.

Миле с трудом поднялся с пола.

— Ни в коем случае, — затряс он головой. — Я останусь здесь, все объясню полиции…

Тот только мрачно усмехнулся:

— Послушай, толстяк. Мои ребята только что пришили целый взвод фараонов. Думаешь, меня остановит еще одно убийство?

Лестер Лейт снова извлек из кобуры пистолет и направил его дуло на ювелира. Глаза бандита лихорадочно блестели. Такой нездоровый блеск обычно приписывают маньякам-убийцам.

— Нет-нет, не надо! Мы все сейчас уладим. Подождите! — залепетал ювелир.

Миле вышел в прихожую и снял с вешалки толстую трость с массивным набалдашником.

— Они здесь, — мрачно сказал он, сунув трость Лей-ту в руки. — Только быстрее. Я согласен.

Лестер Лейт потряс трость.

— Нет-нет, трясти бесполезно, — остановил его Миле. — Она сбалансирована свинцовым наконечником и набита ватой. Камни внутри. Их можно достать, только отвинтив металлический ободок.

— Хорошо, Миле, — с улыбкой сказал Лейт, — а теперь вам, пожалуй, пора сходить в гараж и вымести оттуда остатки петард. Кстати, там же вы найдете и полицейскую сирену, подключенную к батарее… Я отмечал Четвертое июля.

Ювелир онемел. Он хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова.

— Всего хорошего, — вежливо попрощался Лестер Лейт.

— По… по… полиция! — с трудом выдавил из себя Миле, но голоса не было.

— Ах да, полиция, — обернувшись, сказал бандит. — Они все еще блуждают во мраке. Я опередил их.

И Лестер Лейт вышел из комнаты, а затем из дома твердой походкой человека, абсолютно уверенного в себе.

Дома Лестера Лейта ждал сержант Экли. Он метался по гостиной, словно разъяренный лев в клетке.

— А, сержант! Меня ждете? — сделал удивленный вид Лейт.

Экли изо всех сил пытался сдержать свою ярость.

— Нашли камни? — первым делом спросил сержант.

Лестер Лейт высоко поднял брови:

— Простите?

Сержант глубоко вздохнул:

— Вчера вы избавились от «хвоста» и исчезли!

Лейт прикурил сигарету и указал на кресло:

— Располагайтесь, сержант. Вы, очевидно, устали. Наверное, слишком много работы… Нет, сержант, так уж случилось, что это ваш «хвост» избавился от меня й…

— Да какая разница, — прорычал Экли. — В любом случае вы скрылись и даже не ночевали дома.

Лестер Лейт весело захихикал:

— Интимные дела, сержант, тут уж ничего не поделаешь.

— Кроме того, вы нанесли визит Милсу и устроили там настоящий фейерверк.

— Совершенно верно, сержант, — спокойно подтвердил Лейт. — Вы же знаете, вчера по моему теплосберегающему календарю было Четвертое июля. Я торжественно отметил эту историческую дату, и Миле не имел ничего против.

Сержант Экли перебросил сигару из одного угла рта в другой.

— Самое нелепое состоит в том, что Миле почему-то не считает нужным подавать жалобу, — недоумевал сержант. — А меня совершенно не устраивает эта странная история с конфетами. Многое, слишком многое остается здесь неясным. И эта девица со своим приятелем… Не мог даже задержать их! Никаких доказательств. А может, они работали на вас, Лейт? За деньги?