Татьяна Полозова - Волк в овечьей шкуре

Питер, естественно, скептически относился к тому, как можно носить "эти шпильки-убийцы" без ущерба для себя самой, но скрывать, что ему нравилось как женская походка преображается при ходьбе на этих "цырлах", было бессмысленно.

–Что ты делаешь? – Спокойно спросила я, присаживаясь в кресло напротив.

Марлини прекрасно понял мой настрой и искусно подыграл ему.

На этот раз я, действительно, чувствовала себя увереннее. Не знаю было ли это следствием того, что я рассказала все напарнику, выговорилась перед ним, или просто потому что после бессонной ночи, я все-таки смогла нормально выспаться и успокоилась. Мои треволнения немного приутихли и я уже не ловила в каждой мелочи намеки на Майкла.

–Я искал все, что есть на последнюю жертву – Аманду О'Нил. В отличие от предыдущих девушек она никак не связана с нашей таинственной Кристиной. Нет никаких данных о том, что она когда-либо посещала бар "Голубая Лагуна". По крайней мере, ее там никогда не видели. С Бриджид Эткинсон тоже не была знакома.

–Случайная жертва? – Поинтересовалась я, рассматривая личное дело покойной.

Питер поморщился и вздохнул, тем самым обратив на себя мое внимание.

–Не думаю. Она идеальный типаж нашего… – Марлини осекся на последнем слове. У него, да и у меня, язык не поворачивался произнести слово "маньяк", потому как это было самым худшим сценарием из предполагаемых.

–Преступника. – Помогла я подобрать нужное слово.

Марлини кивнул и продолжил:

–Высокая, симпатичная брюнетка. Возраст 24 года.

–Но таких пол Вашингтона и по всей стране миллионы! – Воскликнула я, положив обратно папку с документами.

–Но только одна из них стала причиной для нападения. Что-то стало для него спусковым крючком. Он хочет отомстить той, кто виновна в его страданиях, но по каким-то причинам не может. Он может быть влюблен в нее, зависеть от нее психологически. Возможно, она подавляет его личность, и он не может воспротивиться этому.

–Он планирует свои действия? – Поинтересовалась я.

–Он явно принадлежит к организованному типу убийц. Он определился с типом оружия, выбрал жертву и медленно убил ее. Это не запойный психопат, убивающий всех подряд. Убийство не его самоцель.

Я вопросительно посмотрела на партнера, приподняв брови. Марлини отрешенно смотрел куда-то поверх моего плеча, полностью погруженный в размышления. Я могла бы наблюдать за ним часами, видя как мимика выдает его мысли, как загораются его глаза, когда в голову приходит озарение, как он нетерпеливо покусывает свою нижнюю губу, ожидая результатов чего-то, как он в запале рассказывает мне свою теорию. Он неподражаем в эти моменты.

–Убийство для него не самоцель. – Повторил он. – Садизм, с которым он на короткой ноге, это не желание убить кого-то, а стремление подчинить жертву себе, унизить, заставить ее страдать.

–Как страдает он сам. – Добавила я. – Только на месте жертвы он представляет себе истинную обидчицу.

Питер покачал головой в знак согласия.

–Только вот он вряд ли получает то удовлетворение, на какое рассчитывал. Его фантазия рождала картину более яркую, насыщенную, буйную, а в итоге он получил совсем не то. Только разочарование, ужас и страх. Именно поэтому он не прекратил убивать. Он ищет ту дозу, которую себе нафантазировал. Получив малейшее удовольствие от первого преступления теперь ему нужно больше.

–Как с героином – каждый раз нужно больше и больше, чтобы достигнуть эйфории. – Отметила я.

–Только это его самого может свести в могилу. В итоге он сам себе будет желать смерти – отчаяние, ненависть, отвращение к себе, которое, возможно, подпитывается сейчас той самой женщиной из-за которой он идет на убийства, или родилось в детстве тираничной матерью, ехидными хулиганистыми соседями или презрением одноклассников. Это доведет его до самоубийства или до электрического стула.

–Но он не сдастся сам. – Обреченно произнесла я.

Марлини тяжело вздохнул.

–Это было бы слишком просто.

***

Сайрус вышел из забрызганного грязью такси и быстро накинул капюшон на голову. На улице опять моросил дождь. Молодой человек, почти не глядя, прошел к парадному входу нового таунхауса и позвонил три раза.

–Хэй, это я. – Судорожно дрожа, произнес он в домофон.

Дверь открылась, и парень быстро влетел внутрь. Он мельком посмотрел наверх, через несколько лестничных пролетов и стал стряхивать с себя дождевые капли. Оставив после себя тонкую пленку прозрачной дождевой воды, Сайрус, широкими шагами перешагивая через ступеньки, добрался до третьего этажа и уже занес руку, чтобы постучать в тонкую фанерную дверь квартиры брата, когда Люк широко распахнул ее и молча пригласил Сайруса войти.