Татьяна Полозова - Распятые

–Марлини!

Кетрин бросилась ко мне, а я мог только выставить вперед руки.

–Одеяло быстро и воды! – Закричала она и тут же один из агентов подал ей плед и бутылку с водой.

–Как ты? – Прошептала она, оборачивая меня в одеяло.

–Все нормально. – Попытался улыбнуться я.

Кетрин увидела, что мои руки связаны и попыталась развязать путы, но ее манипуляции приносили только режущую боль в запястьях.

–Потерпи немножко, милый. Потерпи.

Оливер тоже стоял надо мной и, заметив ее замешательство, достал нож и перерезал веревки быстро и умело.

–Ты свободен. – Проговорил он.

Я посмотрел на Кет, жадно глотая воду из бутылки, не обращая внимания на то, как она текла у меня по подбородку и капала на живот. Кет отводила глаза, избегая меня.

–Кет? – Я приподнял ее подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.

Неожиданно она заплакала и притянула меня к себе, так крепко обняв, что я думал, что задохнусь.

–Питер, я думала, что потеряла тебя! – Слезы, покатились у нее из глаз и капали мне на грудь и живот.

Я провел огрубевшей грязной ладонью по ее лицу и блаженно улыбнулся.

–Ты никогда не потеряешь меня.

–Прости меня¸ прости! – Молила она, вжимаясь в меня еще сильнее.

–За что? – Недоумевал я, наслаждаясь моментом близости с ней. Если бы кто-то сказал мне, что за ее объятия я должен пройти этот ад снова, я бы согласился не задумываясь.

–Просто прости, за все. За все, что не сказала и что не сделала. – Она отпрянула от него и посмотрела в лицо. Слезы рассекли ее личико красными полосами, но теперь она улыбнулась.

–Ладно, ребята, поднимайтесь. У вас еще будет время для любезностей. – Оливер помог встать мне, а потом подал руку Кетрин. – Пошли, Марлини.

–Я рад тебя видеть, засранец. – Широко улыбнулся я. – Как вы меня нашли?

–А я-то как рад! – Он обхватил меня за плечи и повел к выходу. – Ты был недалеко от дома приятеля Маргарет. Ты видел ее?

–Нет. – Я покачал головой. – Все произошло так быстро и я хочу сказать, что мое самолюбие пострадало от этого похищения даже больше, чем мое тело. Меня похитила Маргарет? Она всем этим промышляла?

Позади нас плелась Кетрин, удерживавшая мое одеяло, чтобы не сползло.

–Она жертва, которой двигало чувство мести и это чувство придавало ей сил. – Ответила она.

Я улыбнулся и притянул ее к себе. Я спасен. Она нашла меня. Она всегда меня находит.

***

Маргарет была тиха и спокойна, а я наоборот перевозбуждена настолько, что дышала с трудом. В мозгу крутилась только одна мысль: «Питер спасен. Он жив. Мы нашли его. Он в порядке». Оливер, сидящий перед Маргарет, был похож на кота, слопавшего канарейку и теперь, готовившегося к долгому сладкому сну на кровати хозяев.

–Маргарет Пристли, Вы осознаете в чем Вас обвиняют? – Спросил он.

Женщина кивнула и улыбнулась.

–Я убила их, потому что они такие же, как он. Он изнасиловал меня в шестнадцать. Не один раз. Он наслаждался мной, а я даже не могла закричать, потому что боялась разбудить родителей.

Оливер посмотрел на меня, но я отвернулась. Маргарет вполне способна была отвечать за свои действия и воспоминания, несмотря на свою болезненность, не разрушили бы ее личность сильнее, чем она уже была разрушена.

–Родители все знали, но молчали. Даже матери он был дороже меня. Они только говорили, что я сама спровоцировала его. Отправили меня лечиться к Пирсу, а он…

–В шестнадцать лет Вас забрали из школы и поместили в закрытый пансион в Швейцарии. Все было подано, как продолжение обучения заграницей, но, очевидно, что Вы проходили курс лечения. – Я решила рассказать ей историю ее же собственной жизни, то ли чтобы спровоцировать, то ли чтобы понять. – Доктор Пирс как раз в то время начал свою практику в Швейцарии. Никаких протоколов, допросов и очных ставок проведено не было. Дело вообще не было заведено, что странно само по себе.

Маргарет рассмеялась.

–Моя мать вышла замуж за отца Джереми, когда мы были еще маленькими. Мать Джереми умерла от рака, когда ему было три года, а о моем отце ничего не известно. Я даже не знаю, жив ли он. – Сообщила она.

Повисла недолгая пауза, заполненная только тяжелым, рваным дыханием Маргарет.

–Он тоже заставил меня молчать, и я поверила ему. Я поверила, что я сама виновата. Он сделал меня такой.

Я смотрела на эту женщину и испытывала жалость. Непривычное чувство по отношению к преступникам превращало Маргарет в моем сознании из истязателя в пострадавшую. Даже принимая во внимание все условия.