Агата Кристи - Десять негритят / And Then There Were None

Эмили Брент пожала плечами.

– А что она ела и пила вчера вечером после того, как ушла наверх? – вдруг спросил Блор.

– Ничего, – ответил Армстронг.

– Совсем ничего? Чашку чая? Или хотя бы стакан воды? Держу пари, уж чаю-то она наверняка выпила. Такие, как она, без чашечки на ночь не обходятся.

– Роджерс уверяет, что она ничего не ела и не пила.

– А, – отозвался Блор. – Еще бы ему не уверять!

Он сказал это настолько многозначительно, что доктор против воли посмотрел на него с вниманием.

– Так вот, значит, какая у вас мысль? – прищурился Ломбард.

– А почему нет? – напористо ответил Блор. – Мы все вчера слышали обвинение. Чистое сумасшествие, разумеется! Хотя как посмотреть… Допустим, что это правда: Роджерс и его миссис уходили-таки старушку. Что это нам дает? А то, что много лет они жили себе спокойно…

Его перебила Вера. Тихим голосом она сказала:

– Не думаю, чтобы миссис Роджерс когда-нибудь чувствовала себя спокойно.

Блора ее вмешательство только вывело из себя. Он метнул на нее сердитый взгляд, яснее всяких слов говоривший: «Женщина, чего еще от нее ждать».

– Может быть, – продолжил бывший сыщик. – И все-таки до поры до времени ничего им не угрожало – как вдруг вчера вечером неизвестный псих взял да и выдал их маленькую тайну. И что же произошло тогда? А то, что женщина не выдержала. Она практически выдала себя. Помните, как ее муженек висел над ней вчера, точно коршун над цыпленком, пока она приходила в себя после обморока? Супружеская преданность тут ни при чем, могу поклясться! Он сам был как кошка на горячих кирпичах. До смерти боялся, как бы она не проболталась… Вот вам и ситуация! Они совершили убийство, которое сошло им с рук. Пока никто не начал докапываться до сути. А тогда – десять к одному, что женщина расколется и провалит все дело. У нее духу не хватит стоять на своем до конца. А значит, она представляет опасность для мужа. Он-то в порядке – будет лгать хоть до второго пришествия и глазом не моргнет; но в ней у него нет уверенности! А ведь если она выдаст, то его шея в большой опасности! Вот он и подмешивает ей в чай самую малость чего-нибудь, и она умолкает навсегда.

– Рядом с ее кроватью не было чашки – и стакана тоже не было, – медленно возразил Армстронг. – Я смотрел.

Блор фыркнул.

– Ну, разумеется, не было! Первое, что он сделал, когда она все выпила, это унес чашку с блюдцем и тщательно вымыл то и другое.

Настала пауза. Затем генерал Макартур с сомнением возразил:

– Может быть, и так. Только мне что-то не верится, чтобы человек мог сделать такое – со своей женой.

Блор коротко усмехнулся.

– Когда человеку грозит петля, тут не до сантиментов.

Новая пауза. Никто не успел заговорить, как дверь открылась и вошел Роджерс.

– Чем еще я могу служить? – спросил он, переводя взгляд с одного лица на другое.

Судья Уоргрейв чуть поерзал в своем кресле и произнес:

– В котором часу обычно прибывает моторная лодка?

– Между семью и восемью, сэр. Иногда чуть позже восьми. Смотря чем Фред Нарракотт занят сегодня утром. Если ему нездоровится, он посылает брата.

– Который сейчас час? – осведомился Ломбард.

– Без десяти десять, сэр.

Брови Филиппа поползли вверх. Он медленно покивал своим мыслям.

Роджерс подождал минуту-другую.

Вдруг заговорил генерал Макартур:

– Мне жаль, что так произошло с вашей женой, Роджерс. Доктор нам только что рассказал.

Роджерс наклонил голову:

– Да, сэр. Спасибо, сэр.

Он взял пустое блюдо из-под бекона и вышел. Снова стало тихо.

На террасе Филипп Ломбард заговорил:

– Насчет лодки…

Блор посмотрел на него, кивнул и сказал:

– Я знаю, о чем вы думаете, мистер Ломбард. Я тоже задавал себе этот вопрос. Моторка должна была прийти два часа назад. Но не пришла. Почему?

– Знаете ответ? – спросил Ломбард.

– Это не случайность – вот что я вам скажу. Так задумано. В этой истории все связано.

– Значит, по-вашему, она уже не придет?

Вдруг кто-то позади них произнес капризным нетерпеливым тоном:

– Не будет никакой лодки.

Блор повернулся всем корпусом и задумчиво посмотрел на говорившего.

– Вы тоже так думаете, генерал?

Генерал Макартур отрывисто продолжил:

– Конечно. Мы рассчитываем, что лодка придет и снимет нас с острова. В этом вся суть. Но мы все останемся на острове… Никто из нас его не покинет… Это конец, понимаете, конец…

Поколебавшись, он странно изменившимся голосом добавил: