Николас Блейк - «Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике

– Я не могу вам сказать. В смысле, это произошло случайно. На днях я ковырял ту лепнину, и эта милая штучка сдвинулась у меня в руке в сторону.

От облегчения сердце у Джорджии подпрыгнуло в груди. Питер взял верный курс. В его голосе грамотно сочетались нерешительность, смущение и неубедительная откровенность.

– Моя жена случайно не…

– Что вы имеете в виду, сэр? – перебил взбешенный Питер. – Говорю вам, я обнаружил рукоятку случайно. Однажды я находился в ее кабинете, ждал ее прихода, и… Вы намекаете, что я лгу?

– Прошу вас, мистер Бретуэйт, – Альварес сделал извиняющийся жест. На туго обтянутом кожей пергаментном лице возникла улыбка, которая показалась Джорджии до странности зловещей, – поверьте мне, мы ценим ваше… благородство. Оно, если позволите мне заметить, достойно лучшего применения.

Питер стиснул кулаки:

– Я явился сюда поиграть в рулетку, а не терпеть сладкие комплименты. Джорджия, пойдемте отсюда.

– Нет. Я прошу вас остаться. Надеюсь, вы примете мое приглашение поиграть в качестве извинения за мою ненамеренную невежливость. Уверен, мои гости будут рады…

Послышался общий гул одобрения. Сохраняя собственное достоинство, слегка пострадавшее от винных паров, Питер позволил себя уговорить. Для него и его спутницы освободили место за столом. Джорджия оказалась рядом с профессором Харгривзом Стилом. Он и финансист мистер Лиминг были единственными из присутствующих, кого она видела в клубе во время предыдущих посещений. Теперь у Джорджии появилась возможность понаблюдать за ними. Седоусого мужчину представили как генерала Рэмсона. Сидел здесь человек средних лет, с меланхоличным лицом и отеками под глазами, что свойственно русской знати, – князь Орлов. Был тут и герр Шварц, с бело-розовым лицом, в тугом высоком воротничке, который врезался в его мясистую шею. Помимо мужчин играли и три дамы. Двух из них Джорджия определила как «распорядительниц благотворительных базаров». Третья, мисс Мейфилд, была моложе и более необычной женщиной. Копна льняных волос и полное отсутствие косметики на лице делали ее неуместной в данной компании. «Здоровая, крепкая, занимающаяся физическими упражнениями девушка», – подумала Джорджия, но, когда колесо снова закрутилось, эти голубые, как незабудки, глаза загорелись игорной лихорадкой.

В той мере, в какой Джорджия доверяла своим чувствам, она вынуждена была признать, что в целом члены этой компании выглядели именно теми, за кого себя выдавали – богатые, скучающие, более или менее респектабельные люди, питающие слабость к госпоже удаче. Их поглощенность игрой, стандартные ужимки, с какими они ставили фишки или делали подсчеты, напряжение, которое никогда не прорывалось сквозь вежливую маску их невозмутимых лиц, – все указывало на азартных игроков. Это обескуражило Джорджию, пока она не вспомнила, что эти люди, если ее интуиция и сведения Питера не подвели, действительно были игроками – и по более высоким ставкам, нежели те, что они делали этим вечером здесь, за столом. Гораздо больше удивлял факт, что среди этих девяти лиц не было ни одного, которое напомнило бы привлекательные, незабываемые черты лица женщины в медальоне. «Ну а почему оно должно тут быть?» – уныло спросила себя Джорджия. Если медальон действительно принадлежит кому-либо из главарей заговорщиков, вряд ли он положит в медальон фотографию человека, с кем его можно связать.

Она поймала себя на том, что разглядывает украшенные драгоценными камнями часы на запястье мисс Мейфилд. В них тоже спрятан кружок «А.Ф.»? В следующее мгновение голос рядом с ней пробормотал странные слова:

– Что обо всем этом думает Джон Стрейнджуэйс?

Джорджия вздрогнула, как от внезапного пронзительного звонка телефона в темном доме ранним утром. Вероятно, она никогда не была так близка к тому, чтобы выдать себя. Прошло несколько секунд, прежде чем Джорджия сообразила, что имеет в виду профессор Стил, и ответила:

– Я не знаю. Официально, без сомнения, не одобряет.

– Надеюсь, вы не засланный к нам полицейский шпион? – произнес ученый, неожиданно одарив Джорджию игривой улыбкой.

– Я на вас не донесу. По правде говоря, я теперь мало вижу сэра Джона.

– Вы разошлись со своим мужем? Это не просто рекламный трюк?

Озорная улыбка профессора почти лишила оскорбительности даже это замечание, но Джорджия ответила ему в том же духе:

– По-моему, не профессору Харгривзу Стилу обвинять других в жажде популярности.