Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже

– Это не важно. Я ставлю полкроны.

– Дорогая моя, я люблю, чтобы мои ставки стоили того, чтобы за них волноваться. Как насчет трех пар…

– Я вам сказала: полкроны.

– Ну что ж. Пусть будут несчастные полкроны. Итак, вперед, к победе! Он подавил зевок и съел последнюю булочку.

Стелла принялась отсчитывать дни на пальцах:

– Да. Именно в этот день и именно в этот час я сидела в «Колизеуме». Полагаю, как раз в это время работали клоуны на велосипедах.

– Стелла Барнетт, речь идет о крупной денежной сумме. Вы не можете рассчитывать, что я поверю вам на слово.

– Боюсь, вам придется это сделать, – холодно сказала Стелла. – Будьте любезны отдать мне мои полкроны.

– Сначала докажите.

– Да как же я могу это доказать? Впрочем… не остались ли у меня корешки билетов? – Она поднялась, взяла сумочку и порылась в ней. Пожалуйста! – воскликнула она победно, извлекая оттуда два желтоватых клочка. – Второе представление, двадцать пятое октября. Я вовсе не так рассеянна, как вы думаете!

Роджер протянул ей монету.

– Я вижу, здесь два корешка, – вкрадчиво произнес он. – Значит, вы были там не одна?

– Даже я не дошла еще до того, чтобы одной ходить в «Колизеум»!отрубила Стелла.

– В какое время начинается второе представление? В четверть шестого? Если бы я, – Роджер выделил местоимение, – если бы я был обручен с прелестной девушкой, – он говорил тихо, задумчиво, словно сам с собой, – я бы никогда не повел ее развлекаться в такое нелепое время. Я бы повел ее в такое время, когда развлекаются люди, наделенные здравым смыслом, и сначала бы мы поужинали.

– Мистер Паттерсон, то есть Ральф, не в Лондоне живет, – слегка покраснев, сказала Стелла. – Ему не очень удобно поздно возвращаться домой.

– Если бы я был обручен с прелестной девушкой, – продолжал Роджер, – я бы служил ее прихотям, забыв о своем удобстве.

Стелла покраснела еще больше:

– Мистер Шерингэм, вам не кажется, что вы ведете себя вызывающе?

– Кажется, – улыбнулся Роджер. – Но, по правде сказать, Стелла, у меня был такой бездарный и утомительный день, что мне хочется подерзить. Ну не дуйтесь. Я не собираюсь обольщать вас. Не потому, конечно, что обольщение не в моих правилах, обольщение – занятие очень почтенное, а потому, что вы как-то не вызываете вдохновения.

– Насколько я понимаю, – ледяным тоном отозвалась Стелла, – даже если вы наняли меня для изучения, в мои обязанности не входит выслушивать обсуждение моих скромных достоинств в столь оскорбительном тоне.

– Несомненно, – кивнул Роджер. – И, кстати, об оскорбительных обсуждениях, я хотел бы еще раз встретиться с этим вашим молодым человеком.

– Зачем?

– Я хочу спросить у него: какого дьявола он в вас нашел?

Стелла вскочила, чуть не опрокинув чайный столик.

– Пожалуй, мне стоит нанести ему визит, – лениво продолжал Роджер. Что, будет он дома сегодня вечером?

– Не могу вам сказать, – разъяренная Стелла уже напяливала шляпку. – Он живет в Танбридж-веллсе.

– Это я помню. Далековато, но, я думаю, того стоит. Потому что, мне кажется, он сумеет меня просветить. Какой у него адрес?

Стелла не отвечала.

– Норов, норов, Стелла. Держите себя в руках!

Молчание.

– У него есть машина?

Молчание.

– Ладно, я ему позвоню.

– Вы не знаете номера!

– Ага, значит, телефон у него есть? Благодарю вас. Я сумею узнать номер, – Роджер поднялся с кресла.

– Мистер Шерингэм, – произнесла взбешенная Стелла. – Я запрещаю вам звонить ему!

– Ну и ну! – уставился на нее Роджер. – Да почему же?

– Его дома не будет. Он… он живет с родителями. Они разволнуются.

– Вот уж действительно! Это почему же? Я просто оставлю ему записку.

– Какую записку?

– Ну, – улыбнулся Роджер, – ну, например, попрошу его написать мне и объяснить, почему он приглашает невесту в такие немыслимые заведения, как мюзик-холл, в пять вечера, к примеру.

Стелла даже топнула ножкой:

– Мистер Шерингэм, вы невыносимы! Вы не станете звонить Ральфу!

– Да почему же?

– Потому… потому что это абсурдно! Ну, так случилось, что я не с ним была в «Колизеуме».

– О!

Они поедали друг друга глазами. Ситуация, минуту назад фарсовая, стала почти драматической. Когда напряжение достигло предела, Роджер снова опустился в кресло.

– Да пожалуйста. Я бы и не подумал вас выдавать. Я просто хотел предложить вам поужинать всем вместе, может, он сел бы на свой мотоциклет и примчался сюда. Я полагаю, он катает вас на заднем сиденье?