Томас Фрэнк - Шерлок Холмс и Священный Меч

– Может быть, пообедаете у меня?

– Договорились. Пока же, надеюсь, вы отдадите слугам соответствующие распоряжения.

В улыбке Дитса было что-то завораживающее.

– Когда я уезжал, Гастон, мой повар, точил и правил кривой нож, довольно устрашающий на вид. Дворецкий Дули – инвалид Крымской войны и горит желанием использовать свои навыки. Более того, с кухни исчезло несколько кочерег, что дает основание полагать, что и наши служанки неплохо подготовлены. Мейзвуд сейчас походит на вооруженный лагерь.

– Тем лучше, – как бы вскользь обронил Холмс. – Надеюсь, они не нападут по ошибке на какого-нибудь беднягу посыльного.

На том визит Клайда Дитса и закончился. Я едва дождался, когда на лестнице стихнут его шаги, и тотчас воскликнул:

– Послушайте, Холмс, знаю, что вас заинтересовало это дело. Таинственный грабитель, без явного мотива преступления, возникающий как бы ниоткуда и пропадающий также в никуда, – именно то, что вы любите. Но вы ведь, конечно, помните о просьбе Майкрофта.

– Думаю, что тут замешан не столько Майкрофт, сколько сама судьба. Все началось с того, что Берлингтон Берти принес сюда умирающего.

– Все это, в сущности, мелочи, но наша Империя может оказаться в затруднительном положении.

– Правильно, – согласился он. – Однако случай с таинственным грабителем представляется мне легко и быстро разрешимым.

Мне пришлось довольствоваться этими его словами и я предался решению кроссвордов. Хитросплетения слов надолго заняли мой разум, но Холмс вдруг прервал мои сосредоточенные размышления.

– А знаете, старина, касательно этого суррейского дела, меня не покидает ощущение, что сказана была не вся правда. Если грабитель и в самом деле проник в дом, а затем выбрался оттуда, мы непременно узнаем, каким образом. Меня невероятно интригует другое: а зачем?

– Это, конечно, загадка, – рассеянно отозвался я.

– Но я вовсе не уверен, что мистер Дитс придерживается того же самого мнения.

– Странно, он, похоже, был полон желания всячески нам содействовать.

– Более чем полон. Он необыкновенно точно рассказал о происшедшем. Если бы все свидетели в суде так же четко давали показания! Однако Дитс умолчал о случае со своим портсигаром.

Я опустил газету.

– Вы отвлекли мои мысли от кроссворда. Холмс.

– Он поднялся на второй этаж за портсигаром, который некогда спас его от пули. Хотел бы я знать, Ватсон, кем была послана эта пуля.

В скором времени Холмс покинул наш дом. Перед тем как уйти, он заявил, что должен кое-что уточнить и, возможно, навести кое-какие справки о мистере Клайде Дитсе. Я изъявил желание сопровождать его, но он намеревался съездить один, поскольку ему необходимо установить личные контакты, а для этого мое – всегда желанное – присутствие не требуется.

Я принялся за свой очередной очерк, но дело продвигалось с трудом. Меня мучила совесть, ибо в то время как мой друг подвергается ярости стихии, я преспокойно сижу в уютных и теплых апартаментах. Усилием воли я принудил себя прекратить это бессмысленное самоедство. Число источников, откуда Холмс черпает свою информацию, очень велико. Можно с полным основанием предполагать, что некоторые из людей, поставляющих ему сведения, будут более откровенны в отсутствие его биографа.

За неимением лучшего я снова взялся за кроссворды. Холмс возвратился уже под вечер. Пока он стряхивал воду с пальто, я принес виски и сифон с содовой, мы сели перед камином и сдвинули бокалы.

– Мой знакомый из Британского музея не смог сообщить мне ничего интересного, хотя стоило мне начать описывать золотой кинжал, как у него сразу же зародились кое-какие мысли. Когда я нарисовал витиеватый узор на лезвии, он узнал в нем картуш.

Взглянув на мои взлетевшие вверх брови, Холмс продолжил:

– Здесь это личный знак особы царской крови. А теперь о Дитсе. Вам как человеку, знающему цену деньгам, вероятно, будет приятно узнать, что Клайд Дитс – человек вполне платежеспособный, занятый весьма респектабельным делом. Он приехал в Суррей около пяти лет назад. Отец его вел загадочную жизнь затворника и пять лет назад скончался. Но вот загвоздка; до этого времени ни об отце, ни о сыне нет никаких сведений. История семьи, ее происхождение – все это остается полной загадкой. Довольно странно, но, в конце концов, не все наши клиенты имеют родословную, ведущую начало со времени норманнских завоеваний…

– Иными словами… – начал я.